Иностранная пресса о России и не только

Последнее интервью с Лучано Паваротти на его вилле, у бассейна с маленькой Алисой, которая поет "Fratelli d'Italia"

Умер Лучано Паваротти. Великий тенор скончался вчера утром на своей вилле в пригороде Модены от рака поджелудочной железы. Эта новость заставила скорбеть весь мир: сильные мира сего (от Буша до Путина и Саркози) выразили свою боль. Вечером в Дуомо Модены был открыт траурный зал. Похороны состоятся завтра, Rai Uno будет транслировать траурную церемонию в прямом эфире.

С заката и до рассвета он находился в инвалидном кресле. "Это мой последний трон", - шутил он, но без меланхолии в голосе. Рядом с ним жена Николетта и сестра Габриелла, приехавшая из Модены. Но его широкая улыбка, которая начинала светиться в его глазах и затем касалась его губ, появилась лишь тогда, когда к нему на колени взобралась его дочь Алиса 4,5 лет, сказавшая, теребя его яркий платок: "Папа, ну пойдем в бассейн".

Это был ежедневный спектакль, который повторялся несколько раз на день: Паваротти зачарованно наблюдал за ним, потому что он его никогда не видел и не исполнял на оперных подмостках мира.

Поддерживаемая и заботливо направляемая мамой, маленькая Алиса плавала в бассейне, как красная рыбка в аквариуме: она совершала короткие, быстрые погружения в воду и поднималась на поверхность с широко раскрытыми глазами, полными детского восторга. Но тенора в этих развлечениях больше всего радовали песенные интервалы между ныряниями, и мотив почти всегда был одним: "Fratelli d'Italia". "Эту песню она знает лучше всех, - говорил не без гордости знаменитый папа, которого песенная болезнь поразила в юном возрасте, когда в 12 лет он познакомился с Беньямино Джильи. - Она выучила ее, глядя по телевизору матчи с участием национальной сборной по футболу. Ей удается петь и под водой".

Я запомнил его, когда впервые увидел в начале 60-х годов в Лондоне, куда он приехал, чтобы заменить в "Богеме" в Ковент-Гардене великого Джузеппе Ди Стефано, который неожиданно заболел. Я обедал в ресторане рядом с театром с Фиоренцей Коссото, меццо-сопрано, которая пела в спектакле вместе с Марией Калласс, когда в ресторан вошел молодой человек. "Посмотри на него внимательно, - прошептала Фиоренца, - это самый красивый тенор столетия". Ди Стефано, по словам Лучано, вызывал у него огромное восхищение. "Его голос, - признался он в разговоре со мной на вилле Джулия, - это музыка, больше, чем музыка. Это мой кумир. Мне нравится его открытое пение, прекрасное звучание, необычная теплота его голоса в каждом регистре. Я скажу тебе одну вещь: нет никого, кто бы мог с ним соперничать".

Мы говорили долго, и о приключениях трех теноров в том числе, когда Лучано бросал вызов на международных оперных рингах двум другим тяжеловесам, Пласидо Доминго и Хосе Каррерасу. "Так вот, я с гордостью хочу тебе сказать, - произнес он, перелистывая страницы с фото тех фантастических мировых турне, - что, несмотря на мое состояние здоровья, наш союз не распался. Пласидо навещал меня пару раз, Каррерас постоянно звонит мне по телефону. Это был наш сезон, он был прекрасным".

И потом он сделал горькое признание, от которого я онемел: "Нет, я больше себя не слушаю. Я не хочу себя слушать. Если ты пригласишь меня на ужин и, чтобы доставить мне удовольствие, поставишь проигрывать какую-нибудь арию и песню, которая особенно нравится меломанам, я уйду. Если ты хочешь заставить меня плакать, дай мне послушать Доминго".

Я вспоминаю концерт в Сполето, который прошел несколько лет назад, когда Паваротти и Доминго выступали на одной сцене, каждый с лучшими произведениями из своего репертуара. Было очень трудно сделать выбор между солнечным голосом первого, переполнявшим небо Умбрии, и густым и светящимся голосом второго, выражавшим грусть и трагедию. Я помню, что в самом конце вечера певцы обнялись.

На вилле "Джулия" Лучано обдумывал проекты, которые он хотел реализовать, прежде чем его подкосила болезнь: дуэт с Миной или обеспечение всем необходимым школы пения вместе с Френи (подругой детства) и оперной певицей Раиной Кабаиванска, продолжение проекта "Паваротти и друзья", смешение на одном концерте оперных "золотых голосов" и поп-исполнителей. Но болезнь поставила под вопрос все планы.

Я должен сказать, что тот день на вилле "Джулия" оставил у меня сладкие и, вместе с тем, мучительные воспоминания. В своем сердце Лучано всегда сохранял хорошую дозу оптимизма, который позволял ему бороться с болью. Но, возвращаясь домой, я не мог освободиться от тяжести последних слов: "Я был везучим и счастливым до 65 лет. Потом пришло это несчастье. И теперь я расплачиваюсь за это везение и счастье. Но я нахожу подпитку в моем детстве, которое было бедным и счастливым, и я прекрасно осознаю все происходящее. Болезни меня никогда не тревожили. Опухоль, ты ее чувствуешь где-то внутри, она тебя перерабатывает. Теперь я хорошо сплю. И я оптимист и буду им оставаться до самой смерти. Оптимизму я научился от родителей, которых я лишился четыре года назад, сначала одного, а через четыре месяца другого".