Иностранная пресса о России и не только

Интервью с иранским физиком-ядерщиком Ахмадом Ширзадом

"Если в Иране есть три специалиста в области ядерной энергии, то один из них - Ахмад Ширзад", - говорит Мохаммед Реза Хатами, лидер реформистской партии "Мошарекат" и брат бывшего президента Хатами. Ширзад, физик-ядерщик и профессор университета в Исфахане, всегда был настроен критически в отношении иранских ядерных проектов. Три года назад, когда он еще был членом парламента, в ходе открытого заседания парламента он объяснил, что режим избрал неподходящий и ошибочный метод для обладания ядерной технологией, "построив объект площадью 20 тысяч квадратных метров на глубине 50 метров в пустыне Натанз, чтобы позволить себе разместить там несколько центрифуг". "Они не отдают себе отчета в том, - сказал он, - что не получат ядерные технологии, но лишь нанесут непоправимый ущерб Ирану".

Несмотря на постоянные угрозы, Ширзад никогда не прекращал критиковать "амбициозные и бесполезные ядерные проекты" режима. Несколько дней назад он выступал на заседании группы реформаторов, вновь объединившихся с тем, чтобы сдержать ультраконсерваторов Ахмадинежада. Эта встреча прошла в культурном центре министерства труда.

- Профессор Ширзад, какова ваша позиция по ядерной программе, от которой режим упорно не желает отказываться?

- Вот уже несколько десятилетий над Ираном нависает тень ядерной программы, но самое худшее, что никто не разбирается в технических вопросах. Когда Иран решил прекратить обогащение урана в качестве уступки европейским переговорщикам, Али Лариджани, нынешний глава иранской делегации на переговорах, заявил, что Тегеран предлагал "редкую жемчужину в обмен на леденец" и что прекращение процесса обогащения урана противоречит национальным интересам Ирана. Но о каких жемчужинах и о каких интересах он говорил? В первую очередь, никто не говорит, что природные запасы урана в стране практически равны нулю. Все наши запасы оцениваются в 1,4 тыс. тонн. Для сравнения: в Австралии запасы урановой руды оцениваются в 1,740 тыс. тонн, в Казахстане - в 600 тыс. С 1,4 тыс. тонн можно снабжать АЭС в Бушере всего в течение 7 лет. Обычно АЭС работает до 50 лет, и сооружение АЭС в Бушере на сегодняшний день уже обошлось в 1,8 млрд долларов. Кроме того, наш уран в провинции Йезд залегает на глубине 350 метров. Вы представляете, что значит добывать руду с глубины 350 метров? Один килограмм желтого кека обходится в 130 долларов - в шесть раз дороже, чем на мировом рынке, где он стоит 20 долларов. А если мир изолирует Иран, скажите мне, кто нам будет продавать уран?

- Но режим утверждает, что это вопрос национальной гордости.

- Наши правители намерены диктовать нам не только свои религиозные взгляды, но и научные теории. Это абсурд. Каждый вечер мы вынуждены смотреть телепрограмму, которая призвана объяснить иранцам все об атомных станциях и о том, что МАГАТЭ должно признать права Ирана на использование ядерной энергии. Кому-то придется заплатить однажды за создание таких иллюзий и обман иранского народа. Это полностью противоречит духу Хорремшехра (когда иранцы в 1982 году сумели противостоять иракской агрессии), хотя и представляется как защита нации. Тогда мы знали, за что боремся. В отношении ядерной технологии могут быть лишь два подхода: или же страна является ядерной державой, или же ты подвергаешься большим политическим рискам. Никто никогда не дискутировал о том, нужна ли АЭС в Бушере. А сколько денег погребено в Натанзе, не говоря уж о том, что эти средства не учитываются в национальном бюджете? Говорят: у нас великие ученые. Это неправда. В противном случае в сообщении о возобновлении обогащения урана говорилось бы о том, что в результате нескольких месяцев работы иранские ученые добились больших успехов. Но это не так. Центрифуги не отвечают политическим амбициям.

- Правительство утверждает, что ядерная энергия необходима, потому что в стране потребление нефти с каждым годом увеличивается и через несколько лет это приведет к сокращению экспорта энергетического сырья.

- Мощность АЭС в Бушере - 1 тыс. МВт. Потребности страны составляют 40 тыс. МВт. Агазаде говорит, что 20 тыс. МВт должны покрываться в будущем за счет атомной энергии. Необходимо только спросить у них, на каком топливе будут работать АЭС.