Иностранная пресса о России и не только

Ахмед Закаев, бывший министр культуры Чечни, живущий в эмиграции в Лондоне, является главным зарубежным представителем Аслана Масхадова - сепаратистского лидера, избранного в 1997 году президентом Чечни.

- Вас просили вмешаться в драматические события в Беслане. От кого поступила эта просьба, как с вами связались и почему?

- Прежде чем ответить на ваш вопрос, хочу сказать, что президент Масхадов и его команда осуждают этот ужасный акт. Когда об этой новости стало известно, он заявил, что выступает за немедленное освобождение заложников без всяких условий.

Возвращаясь к вашему вопросу, скажу, что 1 сентября около 14 часов мне позвонил бывший президент Ингушетии Руслан Аушев. Он сказал, что со мной хочет поговорить Александр Дзасохов, нынешний президент Северной Осетии. Не успев связаться с ним по телефону, я увидел первые кадры, показанные ВВС, и понял, что Аушев вошел в школу и добился освобождения 26 заложников. Осетинский президент просил меня вмешаться и привлечь к этому Масхадова. Я спросил у Аушева, что там происходит. Он ответил, что в школе находится более 1000 заложников, что ситуация ужасная и что он разговаривал с террористами. Я спросил его, почему он мне позвонил. "Потому что люди из этой группы требуют, чтобы Путин немедленно издал указ о выводе российских войск из Чечни", - ответил он. Он заверил меня, что переговоры ведутся, что будет сделано все возможное, чтобы избежать кровопролития. Я сказал ему, что свяжусь с Масхадовым и мы сделаем все, чтобы уладить этот конфликт.

На следующее утро, 2 сентября, Масхадов разрешил мне отправиться в Беслан, чтобы переговорить с террористами. Он сказал мне, что готов и сам приехать туда. 3 сентября в 9 часов утра я сообщил об этом осетинскому президенту. Он спросил, какие гарантии мы хотели бы получить. Я ответил, что сам в них не нуждаюсь, но что они необходимы для Масхадова. Примерно через полтора часа я снова посмотрел передачу ВВС и увидел происходившую трагедию. Наши усилия оказались напрасны...

- То, что взрывы застали российские подразделения врасплох, вам кажется правдоподобным?

- Абсолютно нет. Российский президент с самого начала был готов к сценарию силового вмешательства. У меня появились опасения еще тогда, когда он обратился к Совету Безопасности ООН: Путин никогда не хотел, чтобы ООН вмешивалась в чеченский конфликт, "внутреннее дело" России, как он считает. Если он это сделал, то лишь для того, чтобы перед штурмом заручиться западной поддержкой. Никто не обратил внимания на то, что в момент атаки осетинский президент выразил желание увидеться с родителями детей во Дворце культуры. Во время боя, как мне рассказывал Аушев, с ним связывались захватчики заложников. Они спрашивали его: "Что происходит, что происходит? Мы же вам сказали, что не будем взрывать школу!" Захватчики заложников согласились пропустить в школу две машины МЧС, чтобы забрать тела людей, убитых еще в начале. По словам Аушева, сотрудников МЧС заменили спецназовцами.

- Что за люди были захватчиками заложников?

- Здесь я тоже знаю лишь то, о чем мне сказал Аушев: что там были ингуши, осетины, даже русские и, возможно, чеченцы. Но ни один из этих людей не имел отношения к Масхадову. Ситуация в этой части Кавказа становится все более запутанной. Но Путин нуждается в террористах: это позволяет ему участвовать в войне с терроризмом. Мы же всегда настаивали на том, что чеченская проблема является локальной и не должна никоим образом увязываться с фундаменталистами и экстремистами.

- Как можно избежать эскалации?

- Я убежден в том, что ни российские власти, ни чеченцы не в состоянии выйти из этой спирали. Настоятельно необходимо внешнее вмешательство, вмешательство европейцев. Должен вмешаться ЕС, но его лидеры этого не понимают.