Иностранная пресса о России и не только

В начале недели московский суд признал 24-летнюю чеченку виновной в терроризме. Теперь Зареме Мужахоевой, несмотря на ее раскаяние, грозит заключение на срок до 24 лет.

3 июля 2003 года Зарема Мужахоева приехала с Северного Кавказа в Москву, чтобы совершить теракт и погибнуть. Ее сообщник встретил ее на вокзале и привез в загородный дом, расположенный в ближнем Подмосковье. Там она повстречалась с двумя единомышленницами, которые двумя днями позже подорвали себя перед входом на стадион, где проходил рок-концерт, тогда погибло 15 зрителей.

Принужденная к террору

Однако в ходе следствия было установлено, что Мужахоева чуть было не стала "шахидкой" (мученицей) отнюдь не по убеждению. Чеченским террористам ее передали родственники, у которых она украла украшения. Родственникам пообещали заплатить тысячу долларов, как только Мужахоева совершит запланированный теракт в Москве.

Это обстоятельство объясняет, почему Зарема Мужахоева вечером 9 июля не осуществила взрыв, а активно пыталась привлечь к себе внимание персонала кафе в центре Москвы до тех пор, пока те не вызвали милицию. "Террористка поневоле" была задержана. Через несколько часов при обезвреживании ее сумки со взрывчаткой погиб офицер-взрывотехник ФСБ.

Она надеялась на снисхождение

То, что Зарема Мужахоева не хотела умирать и рассчитывала на мягкий приговор, доказывает также ее деятельное раскаяние во время следствия. По ее наводке милиция нашла загородный дом в окрестностях Москвы, где она жила перед несостоявшимся терактом и где хранилось большое количество взрывчатки. Кроме того, благодаря ее показаниям в Чечне было задержано не менее десятка исламских террористов.

"Присяжные руководствовались эмоциями"

Однако все это, кажется, не произвело впечатления на присяжных. Адвокат Заремы Мужахоевой, которая надеялась, что ее подзащитную осудят только за "незаконное хранение и перевозку взрывчатых веществ", тогда как обвинения в "терроризме" и "приготовлении к преступлению и покушении на преступление" будут отвергнуты, сказала: "Присяжные заседатели руководствовались не разумом, а эмоциями".

И действительно, обвинение активно взывало к чувствам присяжных. Прокурор демонстрировал остатки защитного костюма погибшего офицера ФСБ, испачканные кровью, и цветную фотографию более ранних чеченских терактов; в качестве "свидетельницы" он привлек убитую горем мать эксперта-взрывотехника и предоставил ей возможность произнести фразу: "Мягкий приговор, вынесенный подсудимой, подтолкнет к кровавым злодеяниям новых шахидок".

А вот московская газета "Коммерсант" рассматривает решение присяжных как "поражение российских спецслужб". Газета пишет: после того как Мужахоева выдала ФСБ всех своих сообщников и указала на секретную квартиру под Москвой с множеством взрывных устройств, готовых к использованию, ФСБ пообещала подсудимой минимальное наказание. В ФСБ наверняка надеялись, что другие чеченки, посланные в Россию для совершения терактов, если они смогут рассчитывать на мягкое наказание, предпочтут сдаться, а не взрывать себя.

Когда Мужахоева услышала, какое решение вынесли присяжные, она закричала: "Зря я поверила вам, русским. Не случайно в Чечне вас все ненавидят. Я еще вернусь и взорву вас всех!"