Иностранная пресса о России и не только

В мае, пролетая на вертолете над Грозным, за 10 лет войны превращенным в руины российскими бомбардировками и артиллерийским огнем, президент Владимир Путин мрачно отметил, что город в ужасном состоянии. Его надо привести в порядок, заявил он и тут же издал распоряжение по этому поводу.

Министр экономического развития и торговли Герман Греф, срочно отправленный в Грозный несколько дней спустя, воспроизвел кафкианский тон президента. "Я был поражен состоянием чеченцев, - сказал он. - Они повержены в уныние и безропотны". "То, что мы видим сегодня на Минутке, похоже на декорацию голливудского фильма", - добавил Греф, говоря о главной площади города.

Это не личный театр абсурда Путина или Грефа, а квинтэссенция абсурдного десятилетия. Если бы Путин или Греф когда-нибудь увидели свой родной Петербург в руинах, им не пришло бы в голову сравнивать эти руины с декорацией голливудского боевика. Их реакция, как, впрочем, и реакция любого человека, была бы совсем иной.

За что мы воюем в Чечне? Конечно, за территориальную целостность России. Мы воюем, чтобы доказать чеченцам, что они граждане России. Но, делая это, мы разрушаем их города и села, похищаем мирных граждан, на трупах которых затем обнаруживаются следы пыток.

Возьмите дело капитана Эдуарда Ульмана и трех других агентов Главного разведывательного управления Генштаба, в 2002 году убивших шестерых мирных чеченцев. Агенты сначала подбили грузовик, в котором ехали эти шестеро, убив одного и ранив еще двоих. Затем Ульман связался по радио с начальством и получил приказ убить выживших и обставить все так, как будто грузовик с боевиками нарвался на противопехотную мину. Суд Северокавказского военного округа оправдал Ульмана и других агентов, так как они просто выполняли приказ.

Приказ был явно незаконным, но Ульмана учили выполнять приказы, не заботясь о нравственности или международном праве. Будучи главнокомандующим, подполковник Путин несет моральную и политическую ответственность за действия всех офицеров, отдавших преступный приказ капитану Ульману.

Это тем более так, что приказ был отдаленным, но внятным эхом знаменитого обещания Путина "мочить" террористов " в сортирах". От имени правительства Путин мог бы извиниться перед родственниками шести убитых российских граждан. Такой жест произвел бы огромное впечатление на чеченцев, изменил бы ситуацию в республике к лучшему и помог бы предотвратить новые зверства. Жаль, что это не пришло ему в голову. Мы день за днем доказываем чеченцам, что они не граждане России, что мы не считаем их таковыми и что их города и села к России отношения не имеют.

В этом заключается фундаментальная абсурдность нынешней войны. Российской безопасности угрожает не движение чеченцев за независимость (неважно, насколько оно велико), а присутствие международных исламских террористов, проникших в республику под знаменем ваххабизма в конце прошлой войны, а особенно - между двумя войнами, при активном сотрудничестве таких людей, как Зелимхан Яндарбиев, Мовлади Удугов и Шамиль Басаев. Эти террористы не заботятся о Чечне и ее народе. Они считают республику плацдармом всемирной исламской революции, точно так же, как для "интернационалистов", хлынувших в Россию в 1917 году, страна была не более чем искрой, способной разжечь пожар мировой коммунистической революции.

По мере того, как мы все глубже погрязаем в чеченско-российском аду, созданном нашими руками, лозунги, из-за которых начался конфликт, - независимость, территориальная целостность, - утратили свое значение. Российские лидеры и чеченские политики сегодня должны ставить перед собой две главных задачи: положить конец страданиям чеченского народа и изгнать международных исламских террористов, использующих республику как базу для атак на Россию. Мы должны понять, что классический противник, с которым мы боремся, - такие чеченские сепаратисты. как Аслан Масхадов, Ахмед Закаев, близкие к ним лидеры и чеченцы, сочувствующие их делу, - сегодня стали нашими союзниками, так как международные исламские террористы разрушают прежде всего Чечню. Мы никогда не достигнем соглашения с международным терроризмом, но мы можем достичь приемлемого соглашения с чеченским сепаратизмом.

Это потребует политической воли и двух простых вещей: прекращения злоупотреблений российских войск в Чечне и готовности сесть за стол переговоров с любым, кто разделяет наши цели, включая тех, кто поднимал против нас оружие, как покойный президент Чечни Ахмад Кадыров. Наконец, мы должны перестать относиться к чеченцам в России как к врагам, а не как к согражданам. Если мы сумеем все это сделать, вооруженная фаза конфликта в Чечне закончится через 10-15 лет. Ответственность за дальнейшее ляжет на плечи следующего поколения. Как справедливо заметил Путин: "В конце концов, формальный статус Чечни для нас не так уж важен. Важно то, что угроза России больше не исходит с территории Чечни".

Если через 10-15 лет Россия будет сильным, процветающим государством, она без колебаний отпустит успокоенную, но недовольную Чечню. Если же нет, - у России будут проблемы куда серьезнее, чем Чечня.