Василий Бойко осознал, что Россия стоит на краю пропасти, в августе этого года, когда жара и смог, окутавшие Москву, стали невыносимы, пишет SPIEGEL ONLINE. "Засуха и жара - это кара за грехи русского народа. Мы должны регулярно и искренне молиться, чтобы заслужить прощение", - писал мультимиллионер в открытом письме. "Приближающийся Армагеддон предприниматель, чьи деловые интересы простираются от сельского хозяйства до строительства, почувствовал сперва на собственном бизнесе: коровы его молочного комбината неожиданно стали давать меньше молока. Бойко решил взять "духовное возрождение России" в свои руки и издал указания для своих сотрудников", - говорится в статье. Как поясняет автор публикации Максим Киреев, в них содержатся, в частности, требования к сотрудникам пройти обряд церковного венчания, посещать курсы православных верующих, а также объявлен запрет на аборты. Те из 6 тыс. сотрудников империи Бойко, кто пойдет против правил, будет уволен.
"Однако свое состояние, которое, по оценкам российского экономического издания "Финанс", составляет порядка 100 млн долларов, бизнесмен нажил далеко не по канонам христианской церкви, - замечает автор. - В настоящее время против предпринимателя подано 11 исков". Есть подозрения, что его холдинг действовал по поручению таких влиятельных олигархов, как алюминиевый магнат Олег Дерипаска, участвуя в недружественных поглощениях компаний.
Но реальные проблемы у Бойко начались три года назад, продолжает Киреев, когда он при помощи своего капитала решил создать недалеко от Москвы настоящий "христианский" рай - впрочем, приносящий неплохой доход. Наряду с молочным предприятием в расположенной под Москвой Рузой, на площади в 38 тыс. гектар бизнесмен запланировал основать "Рузскую Швейцарию" - с шикарными отелями и элитным жильем, а также полем для гольфа. Из-за темных обстоятельств приватизации по подозрению в незаконном присвоении земли в 2007 и 2008 годах Бойко провел в следственном изоляторе в общей сложности 20 месяцев. Его освобождению, с иронией замечает автор публикации, способствовало не заступничество высших сил, а рекордно высокий для российской системы правосудия залог в размере 1,6 млн долларов.
