Иностранная пресса о России и не только

Конфликт между Грузией и сепаратистским движением Абхазии в начале 1990-х вылился в поражение грузинских войск и провозглашение независимости; в результате многие грузины стали беженцами. Малхаз Акишбая - председатель правительства, поддерживаемого Грузией и базирующегося в Кодорском ущелье - единственной части Абхазии, которую не контролирует правительство сепаратистов. Акишбая полагает, что сепаратистское государство, ныне признанное Россией, но не остальным миром, является помехой на пути к умиротворению. В своей статье, являющейся ответом на опубликованное нами интервью президента самопровозглашенной республики Сергея Багапша, Акишбая описывает свою мечту об объединенной Грузии и говорит о готовности вступить в переговоры

Когда я думаю о будущем Абхазии, мне представляется, как там растут мои дети. Я вижу людей, которым хочется вернуться в их дома в Абхазии и там строить свое будущее и будущее своих детей. Однако они должны вернуться достойно и находясь в безопасности. Никто не станет возвращаться в Абхазию, пока там не будет спокойно и безопасно.

К сожалению, сегодня идут яростные споры о положении в Абхазии. За истекшие 15 лет напряженность в отношениях между Сухуми и Тбилиси то обострялась, то спадала. Неясно почему, эти пики и спады всегда имеют параллели в грузино-российских отношениях.

К примеру, напряженность, достигшая своего максимума в последние два месяца, была спровоцирована решением России придать официальный статус связям с сепаратистским правительством Абхазии. Вдобавок Москва направила в Абхазию войска, превысив свои миротворческие полномочия, и заявила о готовности применить военную силу для защиты "граждан", которыми обзавелась, незаконно раздавая в Абхазии российские паспорта.

Несмотря на все это, грузинская сторона много раз заявляла, что мы предпочитаем урегулировать этот конфликт мирными средствами. Президент Саакашвили, придя к власти, расформировал вооруженные группировки, действовавшие вдоль линии, предусмотренной соглашением о прекращении огня. Это был позитивный жест, призванный продемонстрировать нашим абхазским соотечественникам, что мы выступаем за мирное разрешение конфликта, но дело кончилось ничем.

Никаких альтернатив мирному урегулированию не существует. В результате межнациональной войны 1992-1993 годов сотни тысяч человек стали беженцами. Поэтому также не существует альтернативного варианта возвращению людей, которые были изгнаны из своих домов.

Когда мы все жили вместе, Абхазия была самой процветающей областью Грузии. Поэтому абхазскому населению вовсе не стоит бояться грузин, возвращающихся в свои дома. Однако абхазская сторона ищет предлоги для того, чтобы не садиться за стол переговоров. Они не готовы обмениваться мыслями и идеями относительно путей разрешения конфликта.

Вместо этого они выступают с обвинениями, будто мы стремимся применить военную силу. Мы все помним, что в 2006 году мы провели в Верхней Абхазии полицейскую операцию, которая длилась недолго. Мы вернули этот регион к нормальной жизни, права граждан гарантируются, налажено медицинское обслуживание и образование населения. Миссия миротворцев ООН способствует прозрачности нашей деятельности.

Нам хотелось привлечь наших абхазских соотечественников, заинтересовать их перспективой жизни в объединенной Грузии. Президент Саакашвили заявил, что мы без всяких предварительных условий готовы строить дороги и школы и в остальной Абхазии.

Но они повели себя так, словно мы собирались превратить Кодори (район между Абхазией и Грузией) в плацдарм для наступления; прошло два года, а эти прогнозы не оправдались.

Правительство Грузии хочет принять меры для укрепления доверия. В марте президент Саакашвили изложил предложения, призванные завоевать доверие абхазов. Хотя и в Грузии, и в Абхазии они являются меньшинством, их интересы будет представлять вице-президент, имеющий право наложить вето на любое решение, касающееся Абхазии. Область получит максимальную автономию. Вместе мы создадим свободную экономическую зону. В полицию будут набирать как абхазов, так и грузин для защиты прав человека.

Абхазская сторона даже не восприняла эти предложения серьезно: их вообще не прочли.

Верный путь лежит не через пропаганду, но через вовлечение людей в практическую деятельность. Нельзя строить будущее Абхазии, не восстановив справедливость в отношении грузин, которые там жили. Думаю, простые люди Абхазии это понимают. Меньшинство изгнало большинство - около 75% всего населения на тот момент.

Сейчас дела в Абхазии идут плохо: экономики не существует. Абхазию легко может поглотить громадная Российская Федерация. Абхазы не могут выжить иначе, чем сосуществуя с грузинами.

У нас были смешанные браки; мы вместе работали над созиданием, вместе мы в состоянии вновь улучшить дела в нашем регионе. Я понимаю, что говорить гораздо проще, чем делать. Прошло 15 лет, и время работает против нас. Чем больше времени проходит, тем дальше нас относит друг от друга. Первоначально мы полагали, что Россия сыграет важную роль в урегулировании конфликта, но она себя дискредитировала. Теперь мы надеемся, что международное сообщество воссоединит нас, сыграет более активную роль. Теперь Абхазия вызывает большой интерес у членов "Группы друзей" (международной организации, задача которой - противодействие экстремизму и поляризации). Им следует убедить фактическое правительство (Абхазии) и Российскую Федерацию в том, что единственный способ урегулировать этот конфликт - восстановление территориальной целостности Грузии. Наша территориальная целостность неоспорима.

И вот Германия от имени "Группы друзей" предложила план мирного урегулирования. Возможно, он содержит какие-то шаги, которые не нравятся нам или не нравятся абхазской стороне, но нам необходимо сесть за стол переговоров и обсудить этот план. По-моему, к переговорам они не готовы, но люди из международного сообщества, говорящие о международных нормах и праве, будут продвигать мирное урегулирование этого конфликта.

Даже если формат не идеален, почему бы не начать с этого? Они должны сесть за стол и поговорить с нами. Остальное придет в свое время.

С Малхазом Акишбая беседовал Дэвид Дж. Смит, директор Georgian Security Analysis Centre