Иностранная пресса о России и не только

Вчерашняя встреча президента Буша с Дмитрием Медведевым на Хоккайдо дает возможность окинуть взглядом отношения Америки с новым российским руководством. Согласно распространенному мнению, исходившему из здравого смысла, инаугурация Медведева в качестве президента Российской Федерации трактовалась как продолжение двух сроков президентства Владимира Путина - периода, для которого было характерно господство Кремля и напористая внешняя политика. Но после того, как я недавно посетил Москву, где встретился с ведущими политиками, а также представителями деловых и интеллектуальных кругов, я пришел к убеждению, что такая оценка преждевременна.

Начнем с того, что формирующаяся политическая структура выглядит более сложной, чем гласит распространенное мнение. Всегда было неясно, зачем Путину, если его главная цель - сохранить власть в своих руках, избирать такой запутанный и ненадежный путь, как переход на должность премьер-министра; благодаря своей популярности он мог бы внести поправки в конституцию и продлить свой президентский срок.

У меня сложилось впечатление, что в политической жизни России грядет новая фаза. Возможно, перенос кабинета Путина из Кремля в здание, где работает правительство, имеет символический смысл. Медведев говорил, что собирается возглавить Совет безопасности РФ и, согласно российской конституции, быть публичным олицетворением внешней политики. Российские представители повторяют, точно мантру, тезис, что президент разрабатывает курс в области международных отношений и безопасности, а премьер-министр проводит этот курс в жизнь. Ни в правительственных кругах, ни за их пределами я не повстречал ни одного россиянина, который не считал бы, что сейчас происходит некое перераспределение власти; правда, люди не могут предсказать, каков будет исход этих действий.

Путин сохраняет могущество. В глазах большинства россиян Путин - это лидер, который покончил с унижениями и хаосом 1990-х, когда российское государство, экономика, идеология и империя развалились. Вполне объяснимо, что он взял на себя роль проверяющего, который следит за работой преемника; не исключено, что Путин оставляет себе возможность баллотироваться на президентских выборах в будущем.

Каков бы ни был их окончательный итог, последние по времени российские выборы знаменуют переход от фазы консолидации к периоду модернизации. Для российской истории беспрецедентный случай, когда правитель на пике своего влияния уступал бы власть другому. Нарастающая сложность экономики породила необходимость в предсказуемых юридически-правовых процедурах, что уже предрекает Медведев. Работа государственной администрации с двумя центрами власти - по крайней мере, так дело обстоит на начальном этапе - возможно, впоследствии будет восприниматься как первый шаг к формированию некой системы сдержек и противовесов.

Разумеется, демократия в России еще не предрешена историей. Но точно так же не было заранее предрешено и демократическое развитие на Западе.

Что из этого вытекает для внешней политики США? В ближайшие несколько месяцев Россия займется разработкой практических методов, путем которых разработка доктрины национальной безопасности будет отделяться от ее воплощения в жизнь. Администрация Буша и кандидаты в президенты поступят мудро, если позволят Москве спокойно заниматься этим и воздержатся от публичных комментариев.

Со времен распада СССР в 1991 году американские администрации, одна за другой, вели себя так, будто строительство демократии в России - одна из главных задач Америки. Часто звучали речи, осуждающие недостатки России, часто делались жесты, заимствованные из арсенала холодной войны.

Сторонники подобного курса утверждают, что трансформация российского общества - это предварительное условие более гармоничного международного устройства. Они уверяют: если оказывать на нынешнюю Россию постоянное давление, она тоже в конце концов взорвется. Однако напористое вторжение в то, что россияне считают концепцией своей индивидуальности, может лишь повредить достижению как геополитических, так и нравственных целей.

Несомненно, некоторые организации и отдельные лица в России рассчитывают на то, что Америка ускорит развитие демократии. Но почти все наблюдатели единогласны в том, что большинство россиян считает Америку чересчур самонадеянной и полагает, что она стремится помешать возрождению России. Подобная обстановка породит скорее националистическую и враждебную реакцию, чем развитие демократии.

Во многих отношениях мы являемся очевидцами одного из самых многообещающих периодов российской истории. Знакомство с современными открытыми обществами и диалог с ними сейчас являются более продолжительными и интенсивными, чем когда-либо ранее, - даже перед лицом прискорбных репрессивных мер. Чем дольше этот период будет продолжаться, тем больше он повлияет на политическую эволюцию России.

Темп подобной эволюции неизбежно будет задавать сама Россия. Мы сможем повлиять на него скорее проявляя терпение и понимание исторических процессов, чем путем оскорбленного разрыва связей и публичных воззваний.

Собственно, геополитические реалии предоставляют редкостную возможность для стратегического сотрудничества. Соединенные Штаты и Россия вместе имеют в своем распоряжении 90% мировых арсеналов ядерного оружия. Россия - крупнейшая страна мира в территориальном отношении. Движение к стабилизации в таких вопросах, как ядерное оружие, Ближний Восток и Иран, зависит от российско-американского сотрудничества.

Империалистическая внешняя политика царской и советской России имела такое подспорье, как слабость почти всех стран, граничащих с Россией. Это позволило России в течение полутора веков неудержимо продвинуться от Волги до Эльбы, вдоль побережий Черного моря, на Кавказ и до подступов к Индии. В Азии она достигла Тихого океана, вошла в Маньчжурию и Корею. Непрекращающаяся экспансия стала синонимом безопасности, а внутриполитическая легитимность достигалась в значительной мере за счет демонстрации силы за границей.

Теперь обстановка кардинально переменилась. Соседи России победили свою слабость. Российско-китайская граница длиной в 2500 миль - это вызов, который зиждется на демографии: к востоку от озера Байкал 6,8 млн русских противостоят 120 млн китайцев, живущим в приграничных провинциях. На столь же протяженной границе Москва вынуждена справляться с воинствующим исламизмом, который распространяет свое влияние на юг России. На западной границе стратегическое влияние России наталкивается на новые реалии, включая тот факт, что бывшие государства Варшавского договора теперь вступили в НАТО.

Хотя российское население испытывает растущую гордость за свою страну, лидеры понимают, как рискованно менять новый международный порядок, применяя традиционные методы России. Они знают, что среди 25 млн российских мусульман есть значительная доля лиц, верность которых государству вызывает сомнения. Тем временем система здравоохранения нуждается в полной реорганизации, инфраструктуру нужно отстраивать заново. Россия, что для ее истории редкость, сейчас предпочла сосредоточиться на внутренних реформах.

Несмотря на свою агрессивную риторику и задиристый тон, российские лидеры осознают, что их стратегические возможности ограничены. Собственно, я считаю, что при Путине политика России объяснялась стремлением найти надежного стратегического партнера, причем предпочтение отдавалось Америке. Громокипящая риторика последних лет отчасти отражает досаду на то, что мы, в глазах России, не пошли навстречу этим устремлениям. Президенты Буш и Путин наладили конструктивные связи, но не сумели преодолеть привычки, сложившиеся у их странах в период холодной войны. Если говорить о российской стороне, то парламентские и президентские выборы - сначала одни, потом вторые - поощряли лидеров взывать к националистическим настроениям, которые взыграли после десяти лет того, что воспринималось как униженность.

Эти блуждания не влияют на глубинную реальность. В политической повестке дня доминируют три вопроса: безопасность, Иран и отношения России со странами, которые ранее от нее зависели, в особенности с Украиной.

Благодаря своему ведущему положению в ядерной сфере Россия и Америка несут особую ответственность - они обязаны брать на себя инициативу по таким глобальным вопросам, как нераспространение ядерного оружия. Имели место конструктивные инициативы - например, предложения расширить транспарентность и соединить в общую сеть системы ПРО, направленные против Ирана, - упомянутые в апрельском коммюнике, распространенном президентами Бушем и Путиным в Сочи. Но пока имеют место только общие заявления, подробного изучения вопроса еще не последовало.

Касательно нераспространения ядерного оружия необходимо ответить на четыре вопроса. Во-первых, одинаково ли Россия и США оценивают характер угрозы, исходящей от обретения Ираном ядерного оружия? Во-вторых, одинаково ли они трактуют характер ядерной программы Ирана? В-третьих, совпадают ли их взгляды на то, какие дипломатические усилия требуются для устранения угрозы? В-четвертых, совпадают ли их взгляды на то, какие меры понадобятся, если дипломатические усилия, которые в итоге все-таки будут предприняты, не возымеют действия?

По моим ощущениям, в том, что касается первых двух вопросах, США и Россия в значительной мере достигли согласия. Относительно еще двух вопросов обе стороны должны помнить, что ни одна из них не сумеет запросто справиться с вызовом в одиночку.

Вопрос об Украине затрагивает основополагающие представления обеих сторон о характере международных отношений. Америка смотрит на ситуацию под углом устранения потенциальной военной угрозы. Для России вопрос отношений с Украиной - это прежде всего адаптация к мучительной, судьбоносной кардинальной перемене.

Подлинная независимость Украины необходима для мирного существования международного сообщества, так что США должны недвусмысленно поддержать ее. Создание тесных политических связей между Евросоюзом и Украиной, в том числе ее прием в ЕС, - это важно. Но перемещение западной системы безопасности в район подступов к Москве свидетельствует об упадке России столь ярко, что этот шаг обречен возбуждать эмоции, которые воспрепятствуют решению всех остальных проблем. Поскольку НАТО в принципе согласно принять Украину в свой состав, нет необходимости срочно ускорять практические действия в этом направлении.

В сочинской декларации двух президентов намечен поэтапный план формирующегося стратегического диалога между сторонами. Новым администрациям России и Америки следует поместить этот план в практический контекст.