Иностранная пресса о России и не только

"Тот, кто в России ведет оппозиционную деятельность, должен иметь в виду, что может быть выбран для репрессий случайным образом. Для того, чтобы взять человека под стражу, порой используются фиктивные обвинения", - пишет немецкое издание Frankfurter Allgemeine Zeitung.

В частности, дело Павла Устинова особенно ярко демонстрирует, "как в России в последние годы ужесточились и изменились политические репрессии", отмечает журналист Райнхард Везер. "Тот, кто ходит на демонстрации, участвует в деятельности какой-либо оппозиционной группы или же просто выражает в интернете неугодное мнение, играет сегодня в злую лотерею: большинству везет и с ними не случается ничего либо что-то незначительное. Но тот, кто ведет оппозиционную деятельность, должен иметь в виду, что он может быть выбран для репрессий случайным образом, отдан под суд и приговорен к тюремному заключению. Вероятность такого "выигрыша" растет в зависимости от активности, но "выиграть" могут и случайные демонстранты. Или люди вроде Устинова, который даже не принимал участия в демонстрации, в ходе которой он был арестован, а лишь случайным образом оказался слишком близок к ней", - говорится в статье.

"Первый крупный показательный политический процесс при Владимире Путине был направлен против человека, который по-настоящему бросал ему вызов: против нефтяного бизнесмена Михаила Ходорковского, который, будучи богатейшим человеком России, располагал также и средствами для того, чтобы стать опасным для Путина. Процесс против Ходорковского, проходивший 15 лет назад, был фарсом, - указывает издание. - (...) Этот процесс наглядно продемонстрировал крупным российским предпринимателям, что все они уязвимы, если осмелятся самовольно заниматься политической деятельностью. Вместе с проведением этих красных линий утвердились и новые, надежные на долгое время неофициальные правила игры".

"В первом десятилетии правления Путина последствия политической активности были предсказуемыми", - пишет издание. Хотя с каждым годом свобода действий оппозиции и гражданского общества уменьшалась, "ее границы ощущал на себе, как правило, лишь тот, кто пытался их расширить", уголовное право использовали редко.

Но все изменилось после протестов 2011-2012 годов, "когда власти Путина впервые бросили вызов снизу". "Сегодня едва ли возможно нащупать границы свободы действий, потому что они постоянно перемещаются", - отмечает Везер.

"Впрочем, растущий произвол со стороны государственной власти россияне ощущают не только в политических делах. Предпринимателей заключают под стражу и лишают компаний в рамках сфабрикованных дел - не подчинились ли они требованиям дать взятку, перешли ли дорогу конкурентам, поддерживающим хорошие отношения с правильными людьми. Правозащитные организации сообщают, что полицейские подкидывают наркотики случайным жертвам, чтобы выполнить свою норму по раскрытию преступлений. И даже среди элиты лояльность не является гарантией собственной безопасности", - указывает Frankfurter Allgemeine Zeitung.

Огромная волна возмущения, вызванная приговором Устинову, помогла ему выйти на свободу, пишет Везер в заключение. "Это победа российского общества - но было бы иллюзией считать, что речь идет о чем-то большем, чем о тактическом отступлении власть имущих. Они все больше приближаются к той точке, когда лояльность силовиков станет более важной для стабильности их господства, чем - все еще имеющееся - одобрение со стороны значительной части населения. Поэтому из событий последних недель они не сделают вывод о том, что нужно положить конец произволу полиции и юстиции. Их вывод будет следующим: как в будущем избежать такой реакции общества?".