Иностранная пресса о России и не только

Постановку оперы Прокофьева "Война и Мир" в нью-йоркской Метрополитен-опере действительно можно назвать эпической ? четыреста человек в массовках, четыре с половиной часа действия, "кинематографические" батальные сцены (режиссер-постановщик оперы ? Андрей Кончаловский). Среди солистов многие вызывают восхищение, например, Анна Нетребко в роли Наташи. Но в центре зрительского интереса - сибиряк Дмитрий Хворостовский. Его мощный и мелодичный баритон идеально подходит для партии Андрея Болконского. И тот факт, что внешне он похож на голливудскую кинозвезду, нельзя не принимать во внимание.

Журнал "Elle" назвал его "Оперным Элвисом" ? я попросил его рассказать, что он думает по этому поводу. "Пока я занимаюсь любимым делом, я не обращаю внимание на то, как меня называют, - сказал Хворостовский во время нашей встречи в его нью-йоркской квартире. - Наверно, они приукрашивают, все-таки Элвис произвел своеобразную революцию в музыке. Кстати, он мог бы стать отличным оперным певцом, если бы стал заниматься".

У Хворостовского есть свой дом в Лондоне, и он очень хорошо говорит по-английски с милым сибирским акцентом. Он рассказал мне, что в свое время у себя на родине в Сибири он был вокалистом в группе, которая играла "хэви-метал", ? "так можно было получить признание у местной публики". Этот факт из его биографии навел меня на мысль, что он мог бы стать участником какого-нибудь музыкального проекта, сочетающего классическую и поп-музыку, такие проекты в последнее время вызывают повышенный интерес у звукозаписывающих компаний. Но нет ? Хворостовскому это не интересно. Он даже рассказал, что одной из причин, по которой он ушел с лейбла "Philips Classics", было то, что эта компания пыталась заставить его участвовать в одном из подобных безвкусных шоу.

Я спросил Хворостовского, согласился бы он спеть дуэтом с Мадонной, если бы ему предложили миллион долларов. "Мне было бы неловко, мне было бы неприятно, но я бы ей отказал", - ответил он. Но тем не менее он не сноб, и, по его словам, он обожает "трех теноров".

Его неоперным творением стал ностальгический альбом "Passione di Napole" с неаполитанскими песнями , которые он исполняет так, будто он - сын Карузо. "Вам может показаться странным, но у меня совсем не русская манера исполнения, возможно, потому что моя жена ? итальянка. Я специально выучил определенный диалект, не все итальянские певцы могут на нем петь. Этот альбом доставил мне большое удовольствие, наверно, я буду петь эти песни на бис на своих сольных концертах".

Мне было интересно, что певец - выходец из Сибири, ведь это очень отдаленный от оперы регион. "Для меня это ? совсем не отдаленный регион, ведь я жил там", - ответил он с улыбкой. "Мои родители до сих пор там живут. Я вырос в Красноярске, это большой город с миллионным населением". Советская система музыкального образования помогла ему в обучении. "В конце семидесятых у нас был лозунг "Даешь культуру жителям Сибири!", на создание театров и консерваторий выделялись большие деньги. Я не могу пожаловаться ? чтобы учиться, мне не нужно было уезжать далеко от дома".

В России Хворостовский победил на нескольких конкурсах, и его заметила известнейшая русская меццо Ирина Архипова. Она способствовала тому, что он принял участие во всемирном конкурсе вокалистов в Кардифе в 1989 году. Там он в финале одержал победу над Брайаном Трефлом. Так началась его карьера на Западе ? он солировал на всех известнейших оперных сценах, выпустил большое количество альбомов.

Сейчас он больше всего увлечен Верди, главные партии в операх Верди он начал исполнять в прошлом году (недавно он выпустил альбом с ариями этого композитора). "Я мечтал об этом с пятнадцати лет, но только сейчас мой голос готов для Верди. Мне предлагали петь Верди и раньше, но я всегда отказывался".

Он начал с Риголетто, которого спел в Хьюстонской Гранд-Опере вскоре после того, как ему исполнилось тридцать девять. Хворостовский считает, что Риголетто ? это "самая сложная, самая большая роль в операх Верди". Скоро, в апреле, он споет в "Трубадуре" в Лондонской Королевской опере. Сложность партии графа ди Луны в "Трубадуре" том, что граф - "как сказали бы американцы, "сердитый парень" и он часто кричит. Мне нужно будет удержаться от того, чтобы не начать гавкать и реветь".

Стиль Хворостовского часто называют "старой школой". Его стиль более лиричный и легкий, чем принято сейчас. "Я ищу в магазинах редкие записи, покупаю пластинки у частных коллекционеров". Особенно его привлекают записи Павла Лисициана. "Он и сейчас мой кумир. Ему девяносто лет, и мы дружим с ним. Он не похож ни на кого. Его голос имеет итальянскую красоту, очень мягкий, не слышны никакие перепады".

Из современных певцов Хворостовского привлекает голос Ольги Бородиной, которая поет в той же лиричной манере, что и он. Они выпустили альбом дуэтов. "Она ? одна из самых выдающихся певиц нашего времени. Ее голос как скрипка Страдивари, и она умеет на ней играть".

Хворостовский очень любит русскую музыку. Но при этом говорит: "Я не могу петь большинство партий из русских опер. Может быть, исключения составляют оперы Чайковского. Вот Онегин ? это мое". Он считает, что его голос не подходит для таких партий, как князь Игорь. И хотя он пробовал петь Грязного в опере Римского-Корсакова "Царская невеста", он никогда не будет возвращаться к этой роли: "Для этого нужно иметь мощный басс-баритон".

Ему почти сорок, и он в самом расцвете творческих сил. "Я бросил курить несколько лет назад, а в прошлом году наконец-то покончил с алкоголем. Я даже стал ходить в тренажерный зал. Раньше я был типичным русским, который любил водку". Сложно ли ему быть трезвенником? "В начале было сложно. Но сейчас, мне кажется, я привык. Это просто ? я хочу расти как профессионал, чтобы достичь максимума своих возможностей".

У этого человека очень приятно брать интервью. Я сказал ему, что я немного волновался, ведь за ним закрепилась репутация высокомерного человека. "Когда я был ребенком, я не был особенно общительным. Я снова одел эту маску, когда уехал на запад. Я не понимал по-английски и чувствовал, что должен защитить себя. В звукозаписывающей компании мне говорили, что я должен постоянно улыбаться, но делать это мне было очень непросто". Я сказал, что сейчас он много улыбается. Он ответил: "Да, но ведь у меня есть много поводов для этого".