Иностранная пресса о России и не только

Недавно в статье, озаглавленной "Нужно помочь русскому гиганту", Александр Адлер (известный французский историк, политолог и публицист. - Прим. ред.) поделился с читателями Le Figaro очень важной мыслью. По его мнению, сегодняшняя Россия обретет внутреннюю стройность и станет достаточно стабильной, чтобы достойно и мирно занять свое место в мировом сообществе, лишь при условии постепенного исчезновения причин ее затянувшегося унижения.

Начавшийся недавно новый экономический подъем частично решает эту проблему. Однако отсутствие стабильности на Украине и в Белоруссии, давление и даже угрозы, раздающиеся в адрес русскоязычных меньшинств в большинстве соседних стран бывшей советской сферы влияния, позиция Запада в чеченском вопросе, в которой внимание акцентировано на нарушении прав человека, хотя уже ясно, что речь идет об исламистском мятеже, поддерживаемом "Аль-Каидой", - все это вызывает у России обиду и агрессивность, которую Путин выражает и активно эксплуатирует.

Между тем Россия остается очень крупной страной, от которой - в силу ее демографического веса, огромности ее ресурсов, ее многовекового влияния на соседей, все еще гигантской мощи ее ядерных вооружений, ее протяженной границы с Китаем и присутствия в Тихом океане - во многом зависит равновесие в мире. По этим причинам Европейский союз и все международное сообщество явно заинтересованы в том, чтобы Россия вновь обрела внутреннюю стабильность и стала более демократичной, а потому должны поддерживать с ней наилучшие отношения. И Александр Адлер прав.

Однако многие западные страны под давлением общественного мнения и реакции своих руководителей все больше склоняются к тому, чтобы подвергать Россию остракизму, осуждать ее, опасаться и предпринимать в отношении нее стратегические меры предосторожности, которые приводят к обратному эффекту и только подпитывают в российском общественном мнении националистические и ксенофобные тенденции.

Президент Ширак, редко слушающий Александра Адлера, решил сменить линию поведения и относиться к президенту Путину как к респектабельному главе государства. Этим он вызвал в свой адрес весьма резкую критику.

Я считаю, что невозможно проводить последовательную и рациональную внешнюю политику, если она не совместима с доминирующими настроениями общественного мнения, в частности с этическими критериями, которые оно считает важнейшими. А факт остается фактом: Россия плохо себя ведет. И главная ошибка Ширака в данном случае состоит не в том, что он сделал, а в том, что он недостаточно хорошо объяснил свою позицию.

Проблема заключается в том, чтобы изменять ориентиры и критерии, которые определяют выбор общественного мнения. Эта проблема имеет название: она именуется realpolitik. Довольно странно, хотя и весьма показательно, что богатый французский язык не смог подобрать слова для передачи сути этого выражения. Слово realpolitik напоминает, что любая политика в первую очередь преследует определенные интересы и лишь во вторую очередь заботится о соблюдении принципов, что в политике иногда приемлемы средства, осуждаемые с точки зрения морали.

Я принадлежу к тем поколениям и к той многочисленной когорте мужчин и женщин, которые считали и считают себя активистами борьбы за права человека. Антиколониализм, равноправие женщин, борьба против дискриминации, поддержка узников совести - все это мне очень близко, и думаю, что в истории этой борьбы я тоже оставил какой-то след. Эта борьба способствовала изменению норм, по которым жил мир, а сегодняшняя ситуация заставляет нас активизировать правозащитное движение, тем более, что сегодня оно обладает для этого прочной законодательной базой на планетарном уровне.

Но именно по этой причине борьба за права человека должна более тесно сочетаться с политической деятельностью, чем это было в прошлом. Я хочу здесь выступить против обвинений в адрес realpolitik. Это слово используется как синоним подлости. Но realpolitik - это всегда и везде та политика, которая проводится на деле. И ее проводят тогда, когда нет возможности сделать что-то лучше или по-другому. Так надо ли ее стыдиться?

Весь мир знает, что Китай проводит неприемлемую политику в Тибете, а Россия - в Чечне. Но весь мир знает также, что мощь и размеры этих стран делают их нечувствительными к любому нажиму и к любым санкциям, что у них есть немало возможностей "поставить на место" любую нацию, которая предъявит им обвинение. Забота о сохранении торговых связей, создающих рабочие места - как у них, так и у нас - вещь вполне законная. К тому же обвинения и остракизм чаще всего лишь усиливают в стране, которая с ними сталкивается, авторитарные, националистические и ксенофобные тенденции.

Половина наций, представленных в ООН, не являются демократическими. Если мы хотим порвать с нынешней практикой, при которой нарушения прав человека караются лишь в том случае, когда их совершают маленькие страны (что лишает упомянутые санкции и принципы, во имя которых они применяются, элементарного достоинства), то нам следует пересмотреть свои критерии.

Отношения между двумя странами могут принимать самые разные формы и бесконечные вариации: начиная с отказа от любых контактов и обменов, вплоть до введения эмбарго, кончая отношениями абсолютно доверительными во всех сферах человеческой деятельности. Поэтому нам нужно выстроить четкую и гласную иерархию критериев, исходя из которых мы (Франция и Евросоюз) строим и "дозируем" свои отношения с другими нациями.

Вопрос, возникающий в связи с Россией, стоит для нас и в отношениях со странами Африки (хотя там иная ситуация), и вообще со всеми странами, которые никогда не знали демократии. Демократический процесс, проявляющийся в свободных выборах, требует наличия определенной культуры, которой можно помочь сформироваться, но которая не устанавливается "десантным" методом.

На практике регулярное проведение выборов на многопартийной основе возможно лишь при наличии таких предварительных условий, как физическая безопасность, отсутствие уголовных преследований за убеждения, свобода прессы, независимость судей и контроль юстиции над действиями полиции. В противном случае такие выборы превращаются в комедию. Но мы не можем порвать отношения с половиной стран мира - это было бы плохой политикой.

Почему бы нам не договориться, что наши двусторонние отношения с другими странами поддерживаются и развиваются в зависимости от соблюдения этими странами определенного набора критериев, оценить которые должен будет парламент, а через него - избиратели?

Первейшее условие, без соблюдения которого невозможны никакие отношения, - это отсутствие угрозы со стороны данной нации ее соседям. Второе условие - внутренняя стабильность и наличие ответственного правительства. Третье - уважение международных конвенций в области торговли и финансов, регулирования миграционных потоков, дипломатических привилегий и пр.

Этих трех критериев достаточно для поддержания минимума нормальных (в силу своей необходимости) отношений. Лишь затем вступают в силу критерии, касающиеся внутреннего социального порядка. Прежде всего, это свобода слова, без которой все остальное является хрупким или просто не может существовать. Затем - независимость юстиции и соблюдение прав человека.

Для нашей совести целебно и приятно осуждение нарушений прав человека повсюду, где такое происходит, но следует учитывать: эти обвинения уходят в песок там, где нет законодательной базы и судебной системы, способных гарантировать соблюдение этих прав. Поэтому нажим должен быть направлен прежде всего на создание таких институтов.

Лишь затем можно вводить такой критерий, как проведение выборов на многопартийной основе. В мире по-прежнему много стран, проводящих формально многопартийные выборы, которые удовлетворяют международное сообщество, но на самом деле являются махинацией: в этих странах по-прежнему убивают, похищают или запугивают независимых кандидатов в периоды предвыборных кампаний. Такие выборы превращаются в фарс.

Демократия всегда и везде является продуктом долго формировавшейся культуры. Давайте подумаем над тем, как помочь ее созреванию, вместо того чтобы требовать немедленно и формального проявления демократии. Нужно интегрировать права человека в realpolitik и тем самым примирить их друг с другом.