Иностранная пресса о России и не только

"Эта война режет на мелкие кусочки нашу душу", - говорит журналист, оказавшийся в центре Уотергейтского скандала, - эта война изматывает Америку". Сейчас известному журналисту Washington Post 64 года, у него две дочери, жена, писательница и журналистка, и шесть бестселлеров. Вудворд с полным правом может "распушить хвост" перед телекамерой, строить из себя умника, быть гуру телешоу. "Но я не такой, - говорит он, - возможно, мы, журналисты и репортеры печатных изданий, будем динозаврами, и я окажусь видом на грани исчезновения, но что я умею делать, так это работать ногами".

- Давайте поговорим о вашей последней книге "Запрещенная правда" (в итальянской версии; в оригинале она называется "State of Denial", "Состояние отрицания". - Прим. ред.), которая оказалась более продаваемой, чем ваша самая легендарная книга "Вся президентская рать", по которой снят фильм с Робертом Редфордом, сыгравшим вас, и Дастином Хоффманом, который исполнил роль вашего коллеги Карла Бернстайна.

- Три месяца назад я был в Венеции, с женой и дочерью, несколько недель назад - в Японии, и никто не бросил в меня камень, ни словом не оскорбил как американца. Я не думаю, что мир ненавидит нас, американцев, но думаю, что люди обеспокоены, удивлены, оскорблены этой войной, начатой, чтобы предотвратить войну, построенную на липовых разведданных, и было бы наглостью думать, что все нас всегда встречали с цветами и объятиями, потому что мы - американцы и мы лучше всех.

- Шекспировская история безумия короля Георга?

- Это не я говорил о безумии и провале. Они сами, люди из администрации, сказали об этом. Филипп Зеликов, глава комиссии по расследованию событий 11 сентября, вернулся из специальной командировки в Багдад в 2003 году и сказал Кондолизе Райс, которая его туда направила, что Ирак в безнадежном состоянии, генералы это подтверждают, офицеры среднего и высшего звена останавливают меня и говорят: мы предали наш солдатский долг, потому что мы не сказали правды.

- Ваша книга читается с глубокой грустью, почти с тревогой.

- Грусть - это лишь часть испытываемых эмоций, можно говорить о злости, гневе, смятении перед отказом от реальности, которая явно игнорируется.

- Почему?

- Я еще не знаю почему, но я раскопал, как, где, кто и когда.

- По идеологическим причинам? Из упрямства?

- Но Буш не идеолог, в том смысле, что у него нет системы мышления, отправного момента, при помощи которого следует воспринимать реальность, какой обладают настоящие идеологи. Это интеллектуально ленивый человек, ставший идеалистом, он превратился в человека, который страстно верит в собственную миссию освободителя, который воспринимает как личное оскорбление отрицание свободы и гнет. Он мне сказал однажды: "Я ненавижу Ким Чен Ира, северокорейского деспота, за то, как он поступает со своими людьми". Ненавижу, вы понимаете, это очень сильное слово.

- Но результат - отрицание реальности - это ведь тоже очень опасное явление.

- Да, уверенность в своей правоте настолько глубоко в нем сидит, что вынуждает его настаивать на своем. Когда он мне говорил, во время долгих бесед перед написанием этой книги, что его торжественной обязанностью является освобождение народов, он подскакивал на стуле от испытываемых им эмоций.

- Мессианская сила?

- Сам Джордж Буш рассказал мне, что он слушал не своего отца, а Отца Небесного.

- Отца, который хотел послать его на войну, чтобы захватить Ирак?

- Отца, который открыл ему смысл вселенской миссии, освобождения и спасения угнетенных народов.

- Я настаиваю: даже ценой войны?

- Не войны как таковой, а превентивной войны, начатой нами, американцами. Я все еще спрашиваю себя, почему нас было так мало, тех, кто поднялся и сказал: подождите минутку, мистер президент, Америка не начинает войны ради удовольствия, мы не та Америка. И все-таки конгресс предоставил ему свободу действий.

- А теперь бормочет о возможном импичменте, обвинении?

- Не думаю, но все возможно, хотя война - законна, она получила одобрение парламента, теперь уже поздно.

- Даже с учетом подложных данных, как, например, знаменитые документы об уране из Нигера?

- Буш оказался ловким, вы помните? Он сказал, что британцы узнали, что Саддам пытался купить уран. И когда он произносил свою знаменитую речь об уране, он уже тогда решил захватить Ирак. Оружие массового поражения, никогда не существовавшие связи с бен Ладеном, все остальное было дополнением, не сутью.

- И никто не встал и не сказал: "Король голый". Что правда была совсем иной, а стратегия - катастрофической.

- Мне ответили: как мы могли сомневаться в стратегии, если Рамсфельд, Пентагон не хотели нам говорить, какой была стратегия? Вы понимаете? Но и они не знали, что они будут делать в Ираке. Я спрашиваю себя, как они могли спокойно спать ночью?

- Глупцы, ослепленные упрямством или обманывавшие сами себя?

- Джон Уэйн говорил: всем тяжело живется, но еще труднее живется глупцам.

- Я не могу поверить, что президент не сумел понять, как в действительности обстояли дела.

- О нет, он знал, он прекрасно знал. На протяжении нескольких лет, когда я писал эти книги о войне, я наблюдал, как он на моих глазах меняется, я видел по его лицу, что он все знал.

- Но все же говорил. Он соглашался встречаться, как десятки других, с Бобом Вудвордом, тем, кто уничтожил Никсона, с самой опасной музой журналистских расследований.

- Послушайте, говорят все, все хотят говорить. И знаете, когда? Ночью, люди говорят ночью. Днем они надевают маску, ночью сбрасывают покров. Почти вся правда об Уотергейте, факты, сведения, добывались ночью, так происходит и сегодня. Я ночью стучал в двери генералов и высокопоставленных чиновников, без предварительных звонков и предупреждений, много раз меня выставляли за дверь, но были и многие часы откровенных разговоров, правды, которую приходилось сопоставлять с другой правдой, потому что правда никогда не была простой, как мы думаем в начале истории.

- Работа ногами?

- Речь идет о работе, которая все еще свойственна журналистам печатных изданий, работа без суеты и скорости интернета, зрелищности телевидения, но с видимыми результатами, скандалами, которые действительно сотрясают власть, как, например, случай с госпиталем для ветеранов в Вашингтоне, Walter Reed. Интернет - быстрый, мгновенный, приятный, блестящий способ, но работа ногами, та, которую совершает журналист, результаты которой историкам через столетие придется перечитать, чтобы понять, как дело дошло до захвата Ирака. Из интернета я еще ничему не научился.

- Вы предпочитаете такую работу, даже если вы рискуете жизнью?

- Безусловно, а что еще мы должны делать, если мы считаем себя журналистами? Это называется "ехать на место", где идут войны, происходят катастрофы, осады, массовые убийства, так всегда было и так будет всегда.

- Даже рискуя стать заложником, даже когда необходимо иметь дело с мерзкими рожами, подлецами и мерзавцами?

- Я не хочу, чтобы велись переговоры с похитителями, если, конечно, похищенным окажусь не я. Тогда я буду надеяться, что будут переговоры, что меня спасут любой ценой, не будем лицемерить на этот счет. Смерть Дэнни Перла, корреспондента Wall Street Journal, убитого в Пакистане, о котором никто не вел переговоры, чему она послужила? Никто, оказавшись пленником, не просит, чтобы его убили ради всеобщего блага.

- Сколько времени у вас ушло, сколько ботинок вы износили, пока писали эту книгу?

- Два с половиной года.

- Вы уже работаете над чем-то другим?

- Да, над четвертой книгой из этой серии, в которой я пытаюсь дать ответ на вопрос, который вы мне задали: почему?

- Все так же стуча ночью в дверь, как голодный коммивояжер?

- Всегда, и стараюсь делать то, что мы, журналисты, так часто забываем делать. Слушать.

- И вы, собирая материал об 11 сентября, никогда не пытались принять официальную версию?

- За все время моего расследования я не нашел ни одного конкретного доказательства, ничего, ноль, помимо теорий, которые бы заставили меня думать, что это было задумано в правительстве. В этом деле много противоречий, несовпадений, много странного, но я не нашел никаких серьезных доказательств.

- Но многие...

- Я знаю, но думаю, что это проявление антиамериканизма, получившего распространение и в самой Америке, антиамериканизма, которого мы добились своим поведением после событий 11 сентября.

- В конце Уотергейтского дела, когда Никсону пришлось покинуть Белый дом, измученному ненавистью, которой он намеревался уничтожить своих врагов, издательница Post Кэтрин Грэхем, в то время как присуждались Пулитцеровские премии, гремели овации, создавались киноверсии, написала вам записку с благодарностью и предупреждением: "Не относись к себе слишком серьезно. Остерегайся демона помпезности". Вам это удалось?

- Месяц назад моя младшая 10-летняя дочь ходила вместе с классом на кинофестиваль и посмотрела в первый раз фильм "Вся президентская рать". Я спросил у нее, что она обо всем этом думает. Она ответила: "Послушай, папа, а) актер, который тебя играет, вообще ничем на тебя не похож, б) это скучный, прескучный фильм".

Думаю, что Кэтрин Грэхем может спокойно спать в своей могиле. А вот Буш в его Овальном кабинете, вероятно, чувствует себя не так спокойно.