Иностранная пресса о России и не только

"Чтобы понять суть холодной войны, сядьте за руль "трабанта" - дребезжащей, рыгающей восточноевропейской машины, которая была посмешищем с нашей стороны "железного занавеса", но объектом любви и гордости с другой стороны", - советует обозреватель The Times Бен Макинтайр. Он вспоминает, как в 1984 году его возила по Веймару на "трабанте" служащая государственного архива ГДР. "Все равно что ехать на газонокосилке, вставленной в большой контейнер Tupperware". Мотор пискляво жужжал и изрыгал маслянистый голубой дым. Дама, сидевшая за рулем, страшно обиделась, когда Макинтайр начал хихикать.

Автор заключает, что фактически эта поездка на "трабанте" была уроком "политики времен холодной войны": противоборствующие стороны смотрели на один и тот же предмет, но видели его совершенно по-разному и укреплялись во взаимной подозрительности и презрении.

"Сегодня в воздухе снова повеяло холодной войной: США и Россия форсируют риторику из-за ряда разногласий", - замечает обозреватель. Обама в эфире ток-шоу Джея Лено сказал, подразумевая Россию: "Иногда они сползают назад в мышление холодной войны". Автор комментирует: "Слово "они" - из лексикона холодной войны".

Макинтайр полагает: советские предшественники Путина и впрямь восхитились бы его поведением. "Но и на Западе многие с легкостью соскользнули на привычный язык холодной войны", - пишет автор. Отмена саммита, призывы к бойкоту Олимпиады, "восприятие Сноудена как идеологического перебежчика типа Кима Филби, каковым он не является".

По мнению автора, за российско-американскими разногласиями таится "старомодный и крайне пагубный менталитет холодной войны, при котором реальная дипломатия невозможна".

Лучший символ этих раздоров - восприятие "трабанта". Конструктор Вернер Ланг стремился создать маленький дешевый "народный автомобиль" в условиях острого дефицита сырья и решил делать корпус из пластика, который производили из промышленных отходов. "Трабант" не имел дисковых тормозов и радиатора, в двигателе было всего 5 движущихся деталей, повествует автор.

На Западе "трабант" считали ярким доказательством неудач централизованного экономического планирования, но в ГДР видели его плюсы: не ржавеет, прост в обслуживании и вождении, прямо-таки триумф смекалки. "Это был мощный символ независимости и самодостаточности", - заключает автор. После воссоединения многие восточные немцы держались за свои "трабанты", как бы бросая вызов алчности новой Германии.

Макинтайр советует Обаме пригласить Путина покататься на "трабанте": это напомнит, как политика может искажать восприятие самых банальных вещей.