Иностранная пресса о России и не только

Такой полноты власти, как у Владимира Путина, в России не было со времен советской диктатуры

Результат воскресных парламентских выборов сам по себе логичен и, в конце концов, даже не слишком удивителен. Политтехнологи из окружения Путина хорошо потрудились. Ничто не было оставлено на волю случая: контроль за эфиром крупных телеканалов; дисциплинарные меры или лишение влияния потенциально опасных боссов-олигархов; слияние двух крупных парламентских фракций в новую прокремлевскую партию "Единая Россия"; создание левонационалистической партии за несколько месяцев до выборов с целью отобрать голоса у коммунистов; параллельно с этим - ураганный огонь против КПРФ и восхваление кремлевского лагеря.

Все это возымело действие еще задолго до выборов. Согласно опросам, большинство россиян убеждены, что сейчас народ имеет меньше влияния на политический процесс, чем даже в конце советской эпохи, окончившейся 12 лет назад. Поскольку вряд ли кто-нибудь всерьез считает, что его голос что-то способен изменить, выборы прошли так, как они прошли. И Путин может назвать результат еще одним шагом на пути к демократии, не опасаясь, что это вызовет протест.

Напротив, Михаил Горбачев, последний глава государства и партии при СССР, который до конца держался на главенство коммунистической партии и тем самым ускорил развал Советского Союза, сейчас предостерегает от руководящей роли одной отдельной партии. Вот уж поистине ирония судьбы.

Фактически речь идет не о господстве одной отдельной партии и ее сателлитов, а о полноте власти одного человека, под которого скроена вся система. Напрашивается сравнение, хотя оно может показаться слишком смелым. Если Кремль на самом деле получит в Думе две трети голосов, то Путин будет располагать властью, которой в постсамодержавной России обладал лишь диктатор Сталин.

Путин мог бы изменить конституцию и обеспечить себе третий срок президентства. Хотя это было бы не так просто, как полагают некоторые наблюдатели. Однако раз Дума под контролем, другие факторы уже не так важны.

Обе демократические и либеральные оппозиционные партии больше не заседают в парламенте и, следовательно, не будут иметь доступа к национальным каналам. Так что содержательных демократических дискуссий о будущем пути России будет еще меньше, чем раньше. Путину и его властному аппарату, набранному главным образом из спецслужб, это безразлично. Оно и понятно: крупные каналы поставлены под контроль, с олигархами и региональными князьками разобрались - кто политически послушен, может и дальше осуществлять свою деятельность и сохранять влияние.

После хаоса и разбойничьего капитализма эры Ельцина России, несомненно, нужен был период консолидации. Вполне возможно, что в ходе этого периода, учитывая груз истории и масштабы проблемы, западные стандарты демократии не всегда могли соблюдаться. Владимир Путин казался - и продолжает казаться - не только большинству россиян, но многим на Западе подходящим человеком для Кремля, поскольку он выступает за стабильность и предсказуемость. Однако парламентские выборы показывают, что эта предсказуемость стала двигаться в направлении, которое превращает систему под названием "путинизм" из способа решения проблемы собственно в проблему.