Иностранная пресса о России и не только

Процесс переосмысления государственного террора при Сталине до сих пор не завершен, многие русские продолжают считать диктатора героем, пишет спецкор Die Welt в России Михаил Фишман.

На полках российских книжных магазинов представлен широкий ассортимент литературы, в которой высоко оцениваются деяния Сталина. Литература о терроре и репрессиях при его режиме тоже присутствует, но представлена она не так широко - "не один год в цене позитивный миф о Сталине", - констатирует автор.

"В России с культом Сталина боролись уже дважды. Первую десталинизацию после смерти вождя инициировал в 1950-е годы Никита Хрущев: государственный террор и культ личности были осуждены, политические заключенные реабилитированы. Вторая волна пришлась на "перестройку": страна занялась разоблачениями эпохи Сталина и развалилась".

"Но до сих пор, - пишет Фишман, - не удалось окончательно победить Сталина - он продолжал бросать тень на Россию". Третью попытку разобраться с эпохой сталинизма предпринимает Совет при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Правозащитник Арсений Рогинский, возглавляющий правозащитную организацию "Мемориал", и политолог Сергей Караганов смогли убедить президента Медведева не отказываться от борьбы с наследием тоталитаризма.

Для многих "Сталин олицетворяет собой не кровожадного тирана, а того, кто одержал верх над фашизмом", пишет издание. По словам Рогинского, "сталинизм отождествляется с представлениями о сильной России с сильным руководством".

"Популяризация Сталина была тесно связана с политической ситуацией. 2007 и 2008 годы стали зенитом власти Путина на посту президента. Цена на нефть достигла исторического максимума, а в преддверии парламентских выборов 2008 года Путина уже называли "национальным лидером". Пропаганда шла полным ходом", - пишет Михаил Фишман.

Сегодня существует несколько версий того, почему год назад изменился вектор государственной политики в отношении оценок сталинизма. "Вполне возможно, власть имущие просто испугались того, что процесс превращения Сталина в мифического персонажа может выйти из-под контроля, - полагает Рогинский, - и тогда им воспользуются российские националисты". Это не может нравиться Путину.

На смене позиции не могло не сказаться и обрушение цен на нефть вкупе с экономическим кризисом. Москва решилась на примирение с Западом, прежде всего с Европой. Первым шагом на пути сближения с Польшей стала статья Путина в польской Gazeta Wyborcza в связи с 70-й годовщиной начала Второй мировой войны, в которой премьер впервые осудил массовые убийства в Катыни и пакт Молотова-Риббентропа. А уже через 2 месяца сталинский террор более отчетливо осудил и президент Медведев. Потеплению отношений между Москвой и Варшавой способствовало и искреннее сочувствие русских в связи с крушением самолета польского президента под Смоленском - именно тогда, замечает автор, и стала очевидной трансформация образа Сталина.

По мнению политолога Сергея Караганова, вина лежит не на одном Сталине, "вину должен признать весь народ". "Для модернизации нам необходима смена менталитета, по крайней мере в среде элиты", - считает и Андрей Сорокин, генеральный директор Российской политической энциклопедии.

При этом, начиная с 1980-х, Россия недалеко продвинулась в борьбе со сталинизмом. До сих пор сталинский террор не получил юридической оценки, а виновные в преступлениях против своего народа не были преданы суду.

При этом, отмечает автор публикации, правозащитники не возлагают больших надежд на нынешнюю власть, не веря в окончательную десталинизацию. "Сталинизм должен переосмысляться не на словах. Должен произойти отказ от советского стиля руководства и состояться диалог между властью и обществом. Но на это Путин и Медведев пойти не готовы", - констатирует в заключение автор статьи.