Иностранная пресса о России и не только

"Мишенька!" - кричала во вторник Людмила Михайлова, когда охранники вели в суд ее бывшего ученика с руками, закованными в наручники. Охранники велели ей не проявлять свои чувства, но в этом не было большого смысла, так как узник быстро исчез за закрытыми дверями российской судебной системы.

"Он любил историю, - заявила она о мальчике, который вырос и теперь известен как Михаил Ходорковский, самый знаменитый российский заключенный.

"Запишите это, - настаивала она в манере обычной школьной учительницы. - Он любил историю, а я люблю Мишеньку".

В Мещанском суде Москвы во вторник прошли новые слушания по делу правительства против Ходорковского, приблизив еще на шаг судебный процесс, который представители обеих сторон считают, хотя и по разным причинам, тестом для закона в России.

Михайлова ждала в пустом коридоре, пока шло разбирательство дела Ходорковского, обвиняемого в мошенничестве и неуплате налогов в размере 1 млрд долларов.

Она присоединилась к публичным выражениям поддержки родными и друзьями Ходорковского в те редкие моменты, когда он на мгновения появляется на публике. Отец и мать Ходорковского, Борис и Марина, тоже были там.

"Мы пытаемся делать то, что он нам велел, жить, как жили", - заявила его мать в коридоре, кишащем журналистами, охранниками и менее известными преступниками, идущими в наручниках на свидание с российской системой криминальной юстиции.

Она обещала не плакать. "Он ведет себя правильно, - сказала она, с трудом сдерживая свое обещание. - Это видно по его глазам".

Ходорковский поляризует российское общество. Для одних он олигарх, кравший богатства страны в процессе создания ЮКОСа. Для других - идеалист от бизнеса, который ввел в России такие западные подходы, как финансовая прозрачность и корпоративная благотворительность.

Даже Михайлову, его бывшую учительницу, похоже, раздирают сомнения по поводу обвинений, выдвинутых против Ходорковского. Она говорила об эпохе беззакония 1990-х годов, "когда людям разрешили растащить все, что можно". По ее мнению, суд должен принять во внимание законы того времени, а также экономические и социальные блага, которыми пользуются тысячи сотрудников ЮКОСа.

"Все, кто что-то должен государству, и виноват в том, что что-то взял, должен вернуть деньги государству, - сказала она. - Если виновен".

Суды отвергли практически все ходатайства адвокатов Ходорковского, среди которых несколько знаменитостей.

Один из них, Юрий Шмидт заявил, что считает дело политическим, исход которого "зависит от того, что решат власти".

Однако во вторник защита одержала редкую победу: суд согласился объединить дело Ходорковского с делом его партнера Платона Лебедева, с ареста которого год назад началось наступление прокуратуры на главных акционеров ЮКОСа. Адвокаты обоих утверждали, что так им будет легче вести защиту; обвинители не возражали.

Суд также решил, что процесс начнется 16 июня, хотя первые заседания будут посвящены, главным образом, процедурным вопросам. Неизвестно, когда правительство начнет представлять свое дело, которое включает в себя более 30 томов документов и 140 свидетельских показаний, и будет ли процесс открытым.

Через четыре часа, во время перерыва в слушаниях, Марина Ходорковская и Михайлова снова вытянули шеи, чтобы увидеть Ходорковского в коридоре, перекрытом охранниками. Они кричали ему. Он, по-видимому, их услышал, обернулся, кивнул и улыбнулся им, когда 10 охранников уводили его.

Поблизости находился еще один бывший руководитель ЮКОСа и партнер Ходорковского Василий Шахновский, на короткое время избежавший уголовных обвинений, обеспечив себе назначение в верхнюю палату парламента. Когда прокуратура лишила его этого поста, а вместе с ним и иммунитета, Шахновского обвинили в неуплате налогов. Его признали виновным, он согласился заплатить налоги и штраф, чтобы избежать судьбы Ходорковского.

"Мне действительно нечего сказать", - заявил Шахновский.

На улице толпа с телекамерами и милиционеры в серой форме и черных беретах спорили из-за места на тротуаре в ожидании фургона без окон, в котором Ходорковского возят в тюрьму "Матросская тишина", где он содержится после ареста.

Отец Ходорковского просунул лицо между створками ворот суда, надеясь еще раз увидеть сына, когда того выведут через боковую дверь. Ворота открылись, и оттуда на большой скорости выехали два фургона, подняв облако пыли.

Когда толпа начала расходиться, старший Ходорковский обернулся. Его глаза покраснели от слез.