Иностранная пресса о России и не только

Ведущий рубрики "Письма читателей" газеты Corriere della Sera Сердижо Романо отвечает на письмо Карло Альберто Табакки: "В последние дни я думал о Чечне, еще совсем недавно о ней говорили как о регионе, имеющем большое геостратегическое значение. Что стало с этой республикой? Она уничтожена? Она тихо оккупирована могущественным северным соседом? Ее бедные несчастные жители вновь депортированы? Я тревожусь, и особое беспокойство вызывает то, чем нас "пичкают" итальянские и западные СМИ"

Дорогой Табакки, Чечня вновь стала такой, какой была прежде: автономная республика в составе Российской Федерации. У Чечни есть президент в лице Рамзана Кадырова, сына политика Ахмада Кадырова, который был убит в результате взрыва бомбы четыре года назад на стадионе "Динамо" в Грозном во время парада, посвященного русской победе во Второй мировой войне. Рамзан является главой вооруженных формирований, которые сотрудничали с русскими на заключительном этапе конфликта, и выбор Кремля пал на него, несмотря на его молодой возраст (он родился в 1976 году), как на преемника его отца. В Чечне, как когда-то, существует коллаборационистское правительство, пользующееся доверием Путина, и оно может рассчитывать на финансирование крупной программы по реконструкции. Были построены или реставрированы многие школы. В процессе восстановления находятся монументальные здания сталинской эпохи. Возвращаются беженцы, и на площади Аль-Мансур, где возвышался дворец Советов, было начато строительство мечети, в которой смогут одновременно находиться тысячи человек.

По словам Эндрю Е. Крамера из New York Times, который недавно посетил этот город, жизнь протекает нормально, и страна кажется полностью умиротворенной. И только обнаружение во время восстановительных работ тел погибших во время войны, разрушившей Чечню, омрачает настоящий период. По подсчетам "Мемориала", правозащитной организации, основанной Андреем Сахаровым, число пропавших без вести колеблется от 3 тысяч до 5 тысяч человек. Идентификация тел связана с серьезными трудностями, и когда предпринимаются подобные попытки, они не слишком приветствуются российским правительством. Кремль полагает, что главу чеченской войны следует считать закрытой; и следует признать, что пока Кремль прав.

Я написал "пока", потому что отношения между Россией и Чечней подчиняются историческому закону. Когда в Москве или Петербурге сильная власть, эффективно контролирующая территорию, Чечня соглашается с русским господством и пытается извлечь из этого максимальную выгоду. Когда центральная власть вступает в кризисный период, чеченцы провозглашают свою независимость. Так произошло после Октябрьской революции и после немецкой оккупации некоторых кавказских регионов в период 1941-1942 годов. Но как только ситуация входит в норму и центральное правительство в состоянии осуществлять свои функции, Чечня возвращается в объятия Великой Матушки России. Эта закономерность проявилась в период распада Советского Союза во второй половине 1991 года, когда чеченский генерал ВВС вернулся на родину, в результате военной операции захватил дворец Советов и провозгласил независимость своей страны. Через три года Борис Ельцин, укрепив свою власть во главе государства, счел, что настал момент восстановить контроль над Чечней. Но операция оказалась намного более сложной, чем предполагал Кремль, и Ельцин был вынужден отказаться от завоевания. В конце 90-х годов очередную попытку предпринял Путин и достиг желаемого результата через несколько лет, несмотря на увеличение числа терактов. Ключом к успеху стало создание коллаборационистского блока, который решил вращаться на российской орбите и извлекать из этого максимальную пользу. Иными словами, все идет хорошо до очередного кризиса.