Иностранная пресса о России и не только

Сотни погибших, многие из них - дети. Их застрелили, сожгли, погребли под обломками. Через восемь дней после варварского теракта в Беслане многие родители до сих пор не могут найти и идентифицировать останки своих детей.

Ужас в Беслане - больше, чем любая другая российская трагедия. Это злодеяние таких огромных масштабов, что оно стало поворотным пунктом российской жизни. России грозит опасность перманентной террористической войны и серьезной дестабилизации на Северном Кавказе.

Это момент, требующий лидера, который понимает огромность задачи, стоящей перед страной, и способен порвать с традициями бюрократического государства со всей его коррупцией, безответственностью, тяжеловесностью и неэффективностью. Это необходимо для улучшения системы общественной безопасности, для урегулирования кризиса в Чечне, для предотвращения дальнейшего распространения терроризма. Трудности кажутся непреодолимыми, но их преодоление должно стать главным приоритетом России, ее долгосрочной стратегией и основой повседневных усилий.

Вот что нам нужно. А вот что у нас есть: правительство, которое продолжает действовать методами воспитанных в советские времена бюрократов при полном отсутствии воображения, способности прорывного мышления, которого требует время.

На посту президента Владимир Путин ликвидировал политическую оппозицию, уничтожил все, что приобретало форму сдержек и противовесов. Он увеличил пропасть между правительством и обществом, вверг народ России в глубокую пассивность.

Путин расчистил политическое пространство для себя и угодливых, безликих посредственностей, работающих в его правительстве. Возможно, он рассчитывал, избавившись от соперников, обеспечить лучшее управление. Но вышло наоборот, и самым ужасным образом.

Путин командует один. Его чиновники и советники - это не государственные мужи, не значительные фигуры, а мелкие бюрократы, прежде всего стремящиеся избежать ответственности. Никто из представителей правоохранительных органов или сил безопасности публично не взял на себя командование во время кризиса. Ни один не появился на телевидении, чтобы ответить на вопросы. Урегулирование кризиса было предоставлено Северной Осетии: бедной этнической провинции с малыми ресурсами и острой нехваткой профессионалов в сфере безопасности.

Единственным человеком, вошедшим в школу, был Руслан Аушев, бывший президент соседней Ингушетии. Незадолго до кровавой бойни он уговорил террористов освободить около 30 заложников. По описанию Аушева, операцию по спасению отличали медлительность и хаос. Аушева, храброго генерала и здравомыслящего политика, путинский Кремль ранее вынудил отказаться от президентства в пользу еще одного представителя любимой структуры Путина: чиновника госбезопасности. Подобно другим выходцам из КГБ, новый президент оказался бессильным перед бесчеловечными преступниками в Беслане.

На протяжении всей драмы в Северной Осетии правительство бессовестно лгало обо всем: о количестве заложников, о количестве террористов и их национальной принадлежности. Да и сегодня любые сомнения по поводу правительственной политики исключаются. Контролируемые государством телеканалы не приглашают независимых аналитиков, не передают в эфир рассказы заложников.

Кремль занимается мелочным преследованием противников в СМИ. Российские журналисты Андрей Бабицкий и Анна Политковская, известные своей критической позицией по поводу российской политики в Чечне, были отстранены от освещения событий в Беслане. Бабицкого арестовали и задержали на несколько дней под надуманным предлогом. Политковская серьезно заболела в результате загадочного отравления во время полета на Кавказ.

Редактора лучшего печатного издания страны, Рафа Шакирова, вынудили уйти со своего поста в газете "Известия": освещение варварства в Беслане владельцы газеты сочли "чересчур эмоциональным". Московские наблюдатели уверены, что на это решение повлиял Кремль.

Путин заявил, что публичного расследования событий в Беслане не будет. Как не было расследования захвата московского театра в октябре 2002 года - спасательной операции, в результате которой погибло 129 заложников и не осталось в живых ни одного террориста для дальнейшего расследования. Те, кто отвечал за эту небрежную операцию, получили государственные награды. Единственным, кого уволили с работы, был руководитель телеканала, который Кремль счел излишне дотошным.

Отношение к критику как к врагу - старый советский инстинкт, но он не обеспечил России большей безопасности. Наоборот, он способствовал неподотчетности тех, кто отвечает за безопасность россиян. Это неизбежно приводит к некомпетентности и беспомощности, когда речь заходит об угрозе терроризма.

Ни Путин, ни члены его правительства не сумели дотянуться до общественности в период кризиса. Путин говорит о важности гражданского общества, в то же время правительственные чиновники организуют по всей стране демонстрации советского образца, единственным предназначением которых является поддержка президента и его политики, а не консолидация общества против терроризма. Митинги стали не выражением человеческой скорби, а пропагандистскими мероприятиями; чиновники перестали находить, что сказать, задолго до намеченного окончания митингов.

Путин ведет пространные речи о неведомых врагах на Западе, стремящихся ослабить Россию и косвенно содействующих террористам. Он яростно отвергает любую критику его недальновидной и лицемерной чеченской политики. С не меньшей страстностью он настаивает, что волна терактов в России связана с мировым терроризмом, а не является ответной реакцией на его политику в Чечне.

Но у России сегодня нет никого, кроме Путина. Он избран огромным большинством, и кто еще в России может считаться адекватным политическим лидером? Безопасность России, будущее России, жизни россиян зависят от Путина. Результат представляется мрачным, если он не найдет в себе того, что требуют сегодняшние обстоятельства.