Иностранная пресса о России и не только

Оккупировав часть Грузии, Россия всего-навсего проводила политику реконкисты, которую Владимир Путин четко сформулировал в апреле 2005 года, назвав распад СССР "крупнейшей геополитической катастрофой XXI века". Очевидно, он сожалел не о коллективистской экономике, а о структуре, позволяющей контролировать четырнадцать сателлитов ради процветания и безопасности России. По всей видимости, дуэт Путин-Медведев рассчитывает стереть из памяти годы "унижений" и отступления перед постоянно расширяющимся НАТО. В стратегии России можно увидеть логику, если вслед за Наполеоном считать, что "каждое государство проводит ту политику, которую ему диктует его география". В навязчивой идее осажденной крепости нет ничего удивительного для государства, граничащего с 17 странами - рекордный показатель. Таким образом, если не углубляться в рассуждения о возвращении холодной войны (которая была глобальным идеологическим противостоянием в отличие от нынешнего столкновения), встает вопрос: по средствам ли Кремлю его амбиции? Есть основания в этом усомниться.

Да, у Владимира Путина на руках весомый козырь - почти единодушная поддержка населения с сильными националистическими настроениями. Но у великой российской державы есть и недостатки. Прежде всего, демографическая слабость из-за высокой смертности среди мужчин и катастрофически низких показателей рождаемости. Население России сокращается на 800 тыс. человек в год - беспрецедентный для всего мира показатель. Затем - дипломатическая слабость. Россия упорно пытается найти себе союзников помимо антиамериканских связей с Венесуэлой и Ираном. Россия хочет дать понять европейцам, что, если они не будут с ней достаточно любезны, она может кинуться в объятия Китая. Но на самом деле она не слишком-то доверяет стране, численность населения которой в семь раз превышает ее собственное. А Пекин, имеющий дело с многочисленными случаями сепаратизма, отказался поддержать Кремль в его грузинской авантюре на последнем саммите ШОС - организации коллективной безопасности, на которую делает большую ставку Москва. Другие члены ШОС - четыре бывшие советские среднеазиатские республики - тоже были относительно пассивны. Ни одна страна, кроме Никарагуа, не последовала примеру России и не признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Можно даже предположить, что операция в Грузии - дипломатическая катастрофа для России, потому что она вынудит ее соседей не доверять ей или ускорить сближение с западными странами. Подобно Азербайджану, участвующему в создании единственного нефтепровода, позволяющего транспортировать углеводороды из Каспийского моря в обход России. Иными словами, народам, покинувшим СССР в 1991 году, похоже, чужда ностальгия, которую испытывает Владимир Путин.

Что значит дипломатия и репутация, возразят нам, ведь у России есть рычаг влияния - углеводороды. Как бы не так! Энергетическое оружие никогда не помогало достичь политических целей. ОПЕК, чье эмбарго не убедило Запад бросить Израиль после войны Йом-Киппур, может это подтвердить. Кроме того, Россия подрывает свою репутацию надежного поставщика всякий раз, когда "перекрывает кран" Украине, Литве или Грузии, вынуждая своих клиентов искать альтернативные источники. Даже Европа, где французы, немцы и итальянцы - каждый в своем углу - готовы на любые поблажки, лишь бы гарантировать себе поставки газа, начинает осознавать опасность.

И, наконец, несмотря на потрясающие результаты (погашение государственного долга, рекордные валютные резервы, быстрый рост среднего уровня жизни), российская макроэкономическая мощь все еще хрупка. Огромный торговый излишек - третий по величине в мире - вселяющий уверенность в Кремль, находится под угрозой. Из-за стагнации добычи углеводородов вследствие недостатка инвестиций и резкого роста импортных поставок товаров потребления он может даже сойти на нет уже через три года, опасаются в российском министерстве экономики. Бесцеремонное возвращение "ближнего зарубежья" может привести к тому, что Россия откажется от интеграции в международную финансовую систему - пожалуй, одного из главных своих достижений после 1989 года. Уже сейчас приостановлен процесс вхождения в ВТО, способствующую дружественному урегулированию торговых конфликтов. Грузии принадлежит в ВТО право вето, как и всем 153 членам.

России остается только самоутверждаться в жесткой форме - через военные действия или дестабилизацию. Но первая с 1980 года победоносная вооруженная операция России за ее пределами - не слишком большое достижение, учитывая, что ей противостояла армия страны с 5-миллионным населением. Что касается манипуляции сепаратизмами, она может обернуться против своих инициаторов. Так, ингуши на российском Кавказе уже несколько дней угрожают отделиться от России, если Владимир Путин не снимет с руководящего поста своего человека, на чьей совести - 700 исчезновений и убийств за три года. А как поступил бы Кремль - применивший в Южной Осетии бесстыдную и не имеющую эквивалентов в мире практику выдачи российских паспортов жителям региона, чтобы иметь повод для военного вторжения ради защиты своих "сограждан", - если бы, например, Китай, стремясь к расширению пространства из-за перенаселения, однажды начал раздавать китайские паспорта жителям Восточной Сибири, очень богатой нефтью и слабо населенной этнически русским населением?

И, наконец, пространство для политико-юридических маневров Кремля в попытке вернуть в свое лоно страны, где проживает 25 млн русскоговорящих, главным образом, Украину (которой принадлежит стратегический порт Севастополь в Крыму) и Молдавию, относительно ограничено. Да, аргумент России о том, что Запад применяет практику двойных стандартов, защищая право народов на самоопределение в Косово и отрицая его в Осетии, может попасть в точку. И все же можно задаться вопросом, достаточно ли в Южной Осетии жителей (70 тыс., в тридцать раз меньше, чем в Косово) для того, чтобы стать народом и обладать правом требовать независимости... Тогда уж надо быть готовым допустить дробление государств, как только эквивалент населения одного парижского округа потребует независимости.

Короче говоря, Владимир Путин, вскользь бросивший президенту Клинтону: "У вас есть Северная и Южная Америка, у вас есть Африка и Азия, оставьте нам хотя бы Европу", - видимо, пожадничал.