Иностранная пресса о России и не только

Оживив производство стали в Череповце, Алексей Мордашов хочет сделать доходным старый сталелитейный завод Генри Форда

Один завод - это наследие безумной идеи Сталина производить сталь в морозном северном городке, за тысячи миль от ближайших залежей железной руды. Второй завод - загнивающий элемент прославленного "индустриального века", построенный Генри Фордом.

Оба принадлежат Алексею Мордашову. Когда к нему в руки попала одна из российских компаний, она находилась в таком плачевном состоянии, что финансовый отдел лишь вздохнул: "Добро пожаловать, но денег нет". В 2003 году, спустя 7 лет после того, как ее руководителем стал Мордашов, ОАО "Северсталь" сообщил о прибыли, превысившей 600 млн долларов.

В прошлом декабре "Северсталь" купила Rouge Industries Inc., Диаборн, штат Мичиган, - спустя два месяца после того, как Rouge зарегистрировала банкротство. 38-летний Мордашов говорит, что он сделает для американской компании, занимающей седьмое место в Америке по производству стали, то, что сделал для "Северстали". "Через 5-10 лет в мире будет четыре, пять, шесть сталелитейных гигантов максимум, - сообщил он недавно инвесторам, - и мы хотим, чтобы "Северсталь" была одним из них".

В Диаборн начали прибывать русские. Они намерены урезать расходы, запустить производство и дать старт новому бизнесу. Вадим Махов, человек номер 2 в "Северстали", обещает перетрясти завод, который, по его словам, находится в ужасном состоянии: стан холодной прокатки безнадежно устарел, в опасных зонах нет специальных предупреждений.

С 2000 года более 40 американских производителей стали заявили о банкротстве, понеся убытки от избыточных производственных мощностей, устаревшего оборудования и больших социальных и медицинских выплат вышедшим на пенсию.

Однако в глазах людей из таких мест, как Бразилия, Россия и Южная Корея, виднеется искорка надежды. Там легче доступ к крупным залежам железной руды и угля, главных ингредиентов при производстве стали. За пределами США труд и транспортировка обходятся гораздо дешевле. Процветанию способствует также большой спрос на сталь в Китае.

Так что сегодня мировая сталелитейная индустрия имеет необычную форму - компании из экономических держав второго ряда распространяются по миру, в то время как многие компании в США, Европе и Японии борются за выживание.

Теперь производство стали перестает быть символом Америки, характерным для начала века.

Генри Форд был одним из ведущих американских производителей стали, но не продавал ее другим, а использовал на собственных автомобильных заводах. В 1920-х и 1930-х завод Rouge в Диаборне был "жемчужиной" Ford Motor Co.

Этим индустриальным мускулом восхищались Ленин и другие лидеры раннего Советского Союза. "Большевики стремились к быстрой индустриализации. То, что сделал Форд, стало парадигмой", - говорит Боб Кейси, куратор Музея Генри Форда в Диаборне. Генри Форд даже оказывал помощь в постройке автомобильного завода в России по просьбе Советов.

Иосиф Сталин, который пришел к власти после Ленина в 1920-х годах, также питал страсть к тяжелой промышленности и большим заводам. Диктатор, настоящее имя которого было Иосиф Джугашвили, пользовался псевдонимом, который на русском звучит как "человек стали".

В 1940-х Сталин приказал построить сталелитейный гигант в Череповце. Эксперты понимали, что Череповец был далеко не идеальным местом - ближайшие залежи руды и угля были на расстоянии 1000 миль, однако никто не посмел возразить диктатору, у которого с этим местом были связаны личные воспоминания - в 1909 году его, революционера эры царизма, сослали сюда.

Строительство началось в 1949 году, и первая сталь в Череповце была произведена 1 мая 1958 года.

Несмотря на месторасположение, завод в итоге достиг процветания за счет поставок для военной промышленности и машиностроения Ленинграда. Но после краха СССР спрос сократился. Стареющий директор завода привел команду молодых руководителей, которых прозвали "железными мальчиками".

Самым амбициозным из них был Алексей Мордашов, назначенный финансовым директором в 1992 году в возрасте 27 лет. Мордашов вырос в Череповце, его отец и мать, оба работали на заводе. Он изучал экономику в Ленинграде и окончил интернатуру в Австрии.

Он видел, что завод плохо готов к капитализму. В отделе закупок работали три престарелые женщины. Счета высились горой до потолка, и поставщики, которые хотели, чтобы им заплатили, должны были умаслить женщин коробкой конфет.

Как и в случае со многими другими российскими предприятиями, государство распределило большинство акций новоиспеченного ОАО "Северсталь" среди рабочих и руководителей.

Стремясь не допустить к местной стали внешних покупателей, Мордашов и его союзники создали компанию "Северсталь-Инвест", которая покупала сталь у завода и перепродавала ее. Этот метод, часто использовавшийся руководителями на местах, помог Мордашову нажить денег для покупки акций "Северстали".

Хотя на Западе подобный метод заставит многих поднять брови, по словам Мордашова, они действовали гораздо чище, чем другие магнаты. "У нас никогда не было высокопоставленных патронов в правительстве и никаких связей с преступными элементами, - говорит он. - Мы должны были контролировать компанию собственными силами".

Рабочие "Северстали" говорят, что часто им приходилось по несколько месяцев ждать зарплаты. "Они сознательно задерживали зарплату, чтобы заставить рабочих продать свои акции", - говорит Людмила Иванова, лидер Свободного профсоюза рабочих "Северстали". Руководство эти обвинения отрицает, говоря, что задержка с выплатой зарплат была обычным явлением в России из-за высоких налогов и инфляции.

По словам представителей "Северстали", скупить акции было несложно, потому что не многие рабочие думали, что компания чего-то стоит. Мировые цены на сталь были низки, завод имел много долгов. В итоге Мордашов получил 83% акций.

После того как в 1996 году он стал руководителем компании, состояние "Северстали" начало меняться. Он пригласил консультантов из McKinsey & Co. и начал сокращать расходы. Он сократил рабочую силу с 55 тыс. до 37,5 тыс. Были установлены новые производственные линии, создано совместное предприятие с ведущим европейским производителем стали для снабжения российской автомобильной индустрии оцинкованной сталью.

Нефтяное богатство двигало экономику России, рос спрос на сталь, и доходы "Северстали" росли. Даже финансовый кризис в России в 1998 году пошел компании на пользу, сократив стоимость рубля в отношении доллара и сделав экспорт "Северстали" более конкурентоспособным.

Доходы от продаж стали Мордашов использовал для приобретения месторождений железной руды и угля и других объектов. В Москве был открыт шикарный офис "Северстали" со спутниковой связью с Череповцом. Мордашов вступил в совет директоров Большого театра. Поддерживая российского президента Владимира Путина, он активно лоббировал включение России во Всемирную торговую организацию.

Видя, как другие производители стали осваивают США, Мордашов тоже начал изучать способы расширения своей империи. Присутствием в США "Северсталь" могла обойти пошлины на импорт и антидемпинговые пошлины, взимаемые Вашингтоном, и получить крупные контракты американских клиентов.

И такая возможность вскоре появилась - она пришла из того самого места в Мичигане, которое так впечатляло советских руководителей.

В 1989 году Ford Motor выделила сталелитейную часть комплекса Rouge в независимую компанию. Однако после снижения цен на сталь в середине 1990-х и роста стоимости рабочей силы после заключения дорогостоящего контракта с профсоюзом United Auto Workers union компания начала нести убытки. В 1999 году взрыв на заводе убил шестерых рабочих, завод был закрыт на 3 месяца, и ремонт стоит 150 млн долларов. Даже после ремонта домны, созданные еще в 1920-е годы, имели лишь половинную производительность по сравнению с современными. Пожар в 2001 году привел к остановке линии по производству оцинкованной стали на 9 месяцев.

В 2002 году Диаборн посетил Вадим Махов, второй человек в "Северстали". За обедом с супом из лобстеров и жареной олениной он беседовал с главой Rouge Карлом Валдисерри. Они обсуждали возможность создания совместного предприятия. Несколько дней спустя в прессе появилась информация о том, что "Северсталь" может купить Rouge - эта утечка взбесила Валдисерри. (Махов утверждает, что "Северсталь" к утечке непричастна.) Контакты между ними прекратились.

Однако в итоге выбор у Валдисерри остался небольшой. В начале 2003 года Ford отказался одалживать Rouge средства. Валдисерри намеревался продать компанию U.S. Steel, однако та не обещала сохранить рабочие места для более чем 2 тыс. рабочих. Тогда он обратился к "Северстали", которая согласилась с условиями Rouge. В октябре 2003 года после регистрации банкротства Rouge "Северсталь" купила имущество Rouge за 285 млн долларов на аукционе, который состоялся в декабре 2003 года.

После приобретения Rouge "Северсталь" передвинулась с 20 на 15 место по производству стали в мире.

Однако завод в Диаборне поначалу находился в плачевном состоянии, у него не было долгосрочной инвестиционной программы. "Они жили настоящим моментом, а не будущим", - говорит Махов.

В этом году "Северсталь" планирует вложить в завод около 40 млн долларов. Благодаря высоким ценам на сталь и новым контрактам с профсоюзами рабочих в апреле Rouge получил первую прибыль после пяти лет, когда его убытки достигали более 100 млн.

Позаимствовав методики, примененные McKinsey в России, "Северсталь" обучает рабочих тому, как повысить производительность труда. Например, каждому рабочему предлагается сравнить свою работу с лучшей практикой в индустрии и предложить идеи о том, как сократить разрыв. "Я всегда думал, что американские компании знают все об издержках. Но вместо этого мы учим их", - говорит Махов.

Переход в другие руки был болезненным для многих рабочих - ветеранов Rouge, который теперь называется Severstal North America Inc. Новый контракт сократил зарплату и время отпуска. Электрик Дэрил Бевинс отмечает, что теперь он будет зарабатывать 44 тыс. долларов вместо 54 тыс. А из-за сократившегося обеденного перерыва рабочие жалуются, что им часто приходится есть на рабочем месте.

Но Мордашов уверен, что "Северсталь" уладит эти вопросы. "От нашего советского воспитания мы унаследовали своего рода социальную ответственность", - говорит он.