Иностранная пресса о России и не только

Старт в московскую семейную жизнь начался с практического совета моей жены. А что если передать все накопившиеся после рождения в Германии нашей дочки ползунки и костюмчики, игрушечные часы и плюшевых зверят, а также остальные 6 чемоданов, рюкзаков и сумок, набитых самыми необходимыми детскими вещами, какой-нибудь багажной службе? "Никаких проблем!" - любезно ответила нам сотрудница аэропорта. "В течение двух дней после прибытия вы сможете забрать свои вещи". Облегченно вздохнув, мы полетели с ребенком в Москву.

Багаж прибыл вовремя. Раннее утро годовщины нашей свадьбы. Мои планы пригласить жену куда-нибудь пообедать разрушил представитель багажной службы. "Ваши чемоданы вы получите не у нас. А вот там". После чего добавил с каким-то злорадством: "На это у вас может уйти целый день. Это просто кошмар".

"Вот там" представляло собой один из терминалов Шереметьево, огороженный колючей проволокой и массивными воротами. Здесь распоряжается российская таможня. (Ее похвала в свой собственный адрес, приуроченная к 45-летию Шереметьевской таможенной службы, звучит так: "Хорошо отлаженный механизм, ежедневно доказывающий свою эффективность"). "Вам не нужен брокер, чтобы уладить все формальности?" - спрашивает женщина на пропускном контроле, взглянув на мой паспорт гражданина Германии. "А зачем?" - спрашиваю я. "Вы иностранцы. А у иностранцев слабые нервы".

Спустя два часа, заполнив два бланка, я встаю в очередь в 23-е окошко. Сзади меня один русский, вооружившись генеральной доверенностью, хочет организовать переезд за границу одной польской семьи. Передо мной стоит Вера Ивановна, ей около 50 лет. Она встречает "груз 200" - гроб с ее покойной сестрой. "Я уже третий раз к вам стою. Ваш коллега на складе сказал, что вы должны мне поставить какую-то печать!" - "Он ошибается. Это не в нашей компетенции. Идите обратно".

Через час я, наконец, подошел к окну. "Личная одежда и детские вещи? Назовите ваш таможенный код". - "А откуда я должен его знать?" - "Идите в справочный отдел. Там и узнаете". Там на меня недовольно фыркает женщина: "Справки о таможенном коде платные. Идите сначала в кассу". Код (6309000000 "личные вещи" и 4818409900 "памперсы") обходится мне в полчаса ожиданий и 335 рублей (10 евро). После чего я снова пробираюсь к 23-му окошку. За мной стоит Вера Ивановна. Она все еще не получила гроб со своей покойной сестрой и готова вот-вот расплакаться.

Когда до меня доходит очередь, служащая обращает мое внимание на то, что у меня нет копий заявления и паспорта. Когда я с ними возвращаюсь ("Ксерокопии платные. Идите обратно к кассе"), 23-е окошко закрыто на обеденный перерыв. Я покупаю первое место в очереди к 24-му окошку. Там я получаю направления на склад номер три и в кассу. Я плачу таможенные пошлины, а также оплачиваю оформление багажа на складе номер три. Мне пришлось также заплатить за телеграмму, в которой российское государство уведомляет меня о прибытии моего багажа и которой я никогда не получал.

Через полтора часа на складе номер три я предъявляю бумаги, и мой багаж начинают досматривать. Мне повезло, я не попадаю к грозно взирающему на всех таможеннику, пообещавшему мне в случае каких-либо пробелов в моей таможенной декларации большие штрафы. Вместо него за наш багаж берется активная женщина-инспектор в туфлях с каблуком-шпилькой. Когда я демонстрирую ей первую пару ползунков, она улыбается в первый раз. Два чемодана, фотография нашей дочери, которой едва исполнилось 7 недель, и маленькая деревянная черепашка - и вот уже сотрудница таможни прониклась симпатией к нашей маленькой семье. Она великодушно "не замечает" батон итальянской салями и разнообразные косметические принадлежности моей жены. И вот, уверенный в том, что мы легко отделались, я берусь за первый чемодан.

"Не так быстро", - останавливает меня инспектор. В следующие три с половиной часа я сначала отношу отчет о проведенном досмотре багажа на подпись какому-то чиновнику, который сидит в полукилометре от склада. После этого я иду в другое здание, в котором другой чиновник после получасового перекура выдает мне окончательное таможенное извещение ("Выдать багаж без уплаты таможенной пошлины").

А тем временем в главном здании Вера Ивановна все еще бьется над выдачей останков своей сестры.

Я в четвертый раз возвращаюсь к кассе, оплачиваю копию извещения и предстаю перед пограничниками. Удостоверившись в чистоте моих помыслов, они пропускают меня на территорию страны вместе с ползунками и памперсами. Пройдя оставшиеся три контрольно-пропускных пункта, я в вечерних сумерках погружаю свой багаж в машину и уезжаю из терминала. Проехав выезд, я ненадолго останавливаюсь перед новым зданием с пестрыми куполами: часовня Воскресения Христова в Шереметьево. Утренняя служба начинается ровно в 8 утра, как раз перед походом на таможню.