Иностранная пресса о России и не только

6 марта 2003 году сенатор Джон Кил назвал российско-американский договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП) блестящим шагом и призвал к его ратификации, напоминает The Washington Post. "В тот день резолюция о ратификации была принята единогласно", - пишет обозреватель Уолтер Пинкус. 24 сенатора-республиканца из числа тех, кто 7 лет назад голосовал за СНП, заседают в Сенате и сегодня, но ни один из них - возможно, за исключением Ричарда Лугара - не дал понять, что проголосует за СНВ-3, отмечает автор.

"Собственно, Кил и многие из остальных 23 сенаторов критикуют СНВ-3 за те же самые элементы, которые они одобрили или проигнорировали в соглашении, ратифицированном ими 7 лет назад", - утверждает издание.

СНП призывал сократить к 31 декабря 2012 года стратегические ядерные боезаряды сторон. Буш сказал, что лимит должен составлять 1700-2200 оперативно-развернутых боезарядов для каждой стороны, а Путин упомянул цифру 1500-2200, не употребив термина "оперативно-развернутые". Текст СНП не содержит слов "оперативно-развернутые" в применении к ограничению стратегических ядерных боезарядов до 1700-2200 единиц, подчеркивает автор, но никто из сенаторов не придрался к этой неувязке.

Напротив, ныне Кил и другие республиканцы требуют разъяснить им точный смысл фразы об увязке стратегических наступательных вооружений с противоракетной обороной в тексте СНВ-3.

Сенатор Маккейн говорит, что главная его тревога относительно СНВ-3 - его верифицируемость. Однако в 2003 году он проголосовал за СНП, в котором средства верификации вообще не прописаны, замечает газета. 8 лет назад республиканцы не проявляли интереса и к планам развития ядерного оружейного комплекса, о которых теперь столь пекутся.

Еще один яркий пример перемен - позиция сенатора-республиканца Джеймса М.Инхофа. Недавно Инхоф и другие республиканцы потребовали провести дополнительные заседания, чтобы дать слово противникам СНВ-3. Между тем СНП был ратифицирован после намного меньшего количества заседаний, причем Инхоф сказал: "У нас было столько заседаний, что у меня кончились вопросы".