Иностранная пресса о России и не только

Французский философ Андре Глюксманн комментирует предложение литовских и венгерских депутатов запретить коммунистическую символику и полемизирует об их равнозначности с символикой фашистской.

- Почему вы в принципе согласны?

- В странах Восточной Европы, которые пострадали от сталинизма, такое требование полностью оправданно как с точки зрения прошлого, так и с точки зрения настоящего. Что касается прошлого, то люди с беспокойством ощущают, что к оценке нацизма и сталинизма подходят с разными мерками. Что касается настоящего, то в этих странах ощущают тенденцию возврата путинской России к авторитаризму и попытку забыть о сталинизме как о методе, но оправдать поведение Красной Армии в ходе борьбы с нацизмом.

- В преддверии празднования победы над нацизмом и фашизмом Путин приказал отлить статую, изображающую Черчилля, Рузвельта и Сталина в Ялте. Памятник больших размеров создал скульптор Церетели. Это похоже на попытку реабилитировать Сталина?

- Участвуя в мероприятиях, посвященных годовщине освобождения Освенцима, Путин сделал двусмысленные намеки на Чечню, чтобы оправдать нынешний план уничтожения там гражданского населения. Ясно, что Путин не оправдывает ГУЛАГ, но регресс России в сторону авторитаризма беспокоит соседей. И есть еще одна причина, которая позволяет считать данное предложение правильным.

- Какая?

- Она связана с беспокойством стран Восточной Европы в отношении того, как ведет себя Европа, которая не полностью осознала преступления, совершенные коммунизмом и сталинизмом. Когда говорят, что Буш хуже Саддама, это означает совершенное непонимание того, что означает преступная диктатура. Саддам Хусейн - это наглядный пример синтеза нацизма и сталинизма.

- Но во времена войны с шиитским Ираном Запад, США и Франция вооружали и поддерживали Саддама Хусейна.

Оружие - это международный коммерческий факт, а модель саддамовского государства была советская. В любом случае народы Восточной Европы не ободряет тот факт, что общественное мнение в Западной Европе игнорировало этот страшный коктейль из нацизма и сталинизма.

- Среди возражений против предложения запретить коммунистическую символику фигурирует тревога умаления роли СССР в победе над нацизмом и страшных жертв русского народа.

- Эту проблему уже разрешили Солженицын и Гроссман. Никто никогда не отрицал героизм русских солдат и русского народа. Проблема в том, что многие борцы с нацизмом затем оказались в ГУЛАГе. О концлагерях следует судить не в теории, а через призму опыта их жертв. Это относится и к Холокосту, и к ГУЛАГу, и любому другому геноциду.

- Германский историк Эрнст Нольте даже утверждал, что нацизм был ответом на сталинизм. Решаясь на такое приравнивание, можно дойти до релятивистских выводов?

- Ни в коем случае. Нацизм и антисемитизм - это полностью германские феномены. Недопустимы никакие алиби, никакие теории относительности. Наоборот, приравнивать - значит осуждать определенные аналогии в этих системах массового уничтожения, к примеру, понятие перевоспитания путем трудовых лагерей. Преступления Гитлера не аннулируют преступления Сталина, а преступления Сталина не аннулируют преступления Гитлера.

- В этом смысле встает еще один важный вопрос: уникален ли Холокост?

- Уникальность, о которой вы говорите, выделяет из всех нацистских преступлений преступления в отношении евреев (геноцид), выделяя их из преступлений по отношению к политическим заключенным и борцам сопротивления (преступления против человечности). Это отличие Освенцима, где люди были обречены на мгновенную смерть, и Бухенвальда, где людей уничтожали при помощи каторжного труда. Каждый геноцид по-своему специфичен. Холокост, Армения, ГУЛАГ, Камбоджа, Руанда - это разные формы геноцида, но они говорят нам том, что повторяли выжившие в Освенциме: угроза тоталитаризма висит над всем человечеством.

- Кон-Бендит утверждает, что запретами проблему не решишь.

- Запретить опасное поведение или преступление - это совершенно законно. Однако я тоже не согласен с предложением о запрете. Я не согласен с методикой. Запрет нацисткой символики был результатом поражения нацистской Германии, в определенном смысле он был наложен западными странами. Именно на основе этого запрета Германия стала демократической, а Европа перевоспиталась.

Что же касается коммунизма, его конец был результатом его отторжения народами Восточной Европы, которые освободились. Им и их правительствам решать, запрещать ли коммунистическую символику или нет. Она уже во многом упразднена после падения Берлинской стены. Но ее нельзя отменять директивой из Брюсселя. Это приведет к обесцениванию замечательной битвы этих народов в стремлении освободиться от диктатуры. Как на Востоке, так и на Западе во многих городах переименовали площади, носившие имени Сталина или Маркса. Тот факт, что в Европе почти уже не голосуют за коммунистические партии - это решение, которое приняли граждане, а не результат запрета. В этом смысле, но только в этом, нацистскую и коммунистическую символику нельзя сравнивать.

- Не будет ли проще, если символика режима окажется на лотках, как это происходит у Бранденбургских ворот?

- Не может быть директив, которые бы устанавливали уровень сознательности граждан. Сувенир тоже может быть поучительным. Но сувенир не позволит забыть о страданиях. Битва еще долгая, доказательство этому то, что еще не было Нюрнбергского процесса для коммунизма. А в Китае по-прежнему развеваются красные флаги.