Иностранная пресса о России и не только

Когда в 1991 году рухнул коммунизм, никто не ожидал, что триумф демократии наступит везде и немедленно. В то же время никто и не ожидал, что другая сторона даст отпор. В конце концов, что это за "другая сторона".

Однако когда президент Владимир Путин будет председательствовать на первом саммите лидеров "большой восьмерки" в России на этой неделе, самой примечательной вещью будет не то, что его страна не стала прочной демократией, как того ждали страны G7, когда пригласили Россию вступить в их клуб десять лет назад. Примечательным - хотя на это до сих пор обращали мало внимания - будет то, что Путин стал лидером и символом активного движения по борьбе с распространением демократии.

"Похоже, дело в том, - сказал мне сенатор Ричард Лугар, председатель комитета сената по иностранным делам, - что авторитарные правительства решили дать отпор".

Лугар председательствовал на слушании в прошлом месяце, которое называлось "Негативная реакция на содействие демократии", так же, как и доклад, заказанный им Национальному фонду в поддержку демократии, частной финансируемой из федерального бюджета организации, созданной в 1983 году для содействия демократическим институтам в мире. Организация установила, что негативная реакция ярче всего проявляется в режимах, которые Карл Гершман, президент фонда, называет "гибридными": автократиях, которые сохраняют некоторые номинально демократические процессы, обычно включающие выборы, и которые обычно настаивают на том, что они - демократии.

Многие из этих режимов в 1990-е терпимо относились к гражданским организациям, содействующим свободе и соблюдению прав человека и позволяли им получать помощь из США и других стран. Однако после того, как "революция роз" смела коррумпированный режим Эдуарда Шеварднадзе в Грузии, за чем последовала "оранжевая революция" на Украине, Путин и другие лидеры решили, что они более не могут позволить себе рисковать.

Они пришли к выводу, заявил Гершман в недавней беседе, что, как отмечал Авраам Линкольн в ином контексте, "государство не может вечно оставаться полурабским и полусвободным".

Так что они расширили преследование гражданских организаций, радиостанций, политических партий и иных независимых голосов - произвольными задержаниями, отказами в визах, невозможными для исполнения правилами финансирования, жесткими требованиями к регистрации и др.

В основном, эти режимы заявляют, что эти меры направлены лишь на защиту суверенитета государства, сокрушение терроризма и борьбу со шпионажем. Хорошая новость, каким бы забавным это не казалось, заключается в том, что большинство из них по-прежнему считают себя обязанными именоваться демократиями. Даже сейчас с идеологической точки зрения нет никакой "другой стороны".

Однако это также осложняет противодействие этим мерам. Статья журналиста The Washington Post Питера Финна на прошлой неделе о том, как Кремль устранил выпуски "Радио Свобода" с большинства российских радиостанций без формального запрета - используя вместо этого преследования, инсинуации и угрозы отозвать лицензию, - хороший тому пример.

И воспрявшие диктаторы учатся друг у друга. В январе Путин подписал закон о неправительственных организациях, который даст 30 тысячам бюрократов право отозвать регистрацию у любой причиняющей беспокойство организации. Теперь Уго Чавес в Венесуэле и Роберт Мугабе в Зимбабве проводят аналогичные законы. Сообщается, что Китай отправил своих исследователей в Узбекистан и другие бывшие советские государства, чтобы сравнить позиции по антидемократическим контрмерам. Тем временем белорусский диктатор Александр Лукашенко, по имеющимся сведениям, "приобрел у Китая новейшую технологию мониторинга и контроля в интернете, когда посетил Пекин в декабре 2005 года", сообщил в докладе Национальный фонд за демократию.

Человек, который внес вклад в подобное развитие событий, - президент-демократ Грузии Михаил Саакашвили - на прошлой неделе побывал в Вашингтоне и предупредил, что Путин и его товарищи могут быть заинтересованы не только в обороне; они могут хотеть свернуть демократию в Грузии, на Украине и других местах. Буш, который провел с грузином два часа, похоже, это понимает.

Путин и в самом деле активно работает над подрывом демократической Грузии, страны с менее чем 5 млн жителей, граничащей с Россией на юге. Он запретил импорт грузинских товаров, вина и минеральной воды; он манипулирует сепаратистами внутри страны. Успех Саакашвили в содействии экономическому росту и сокращении коррупции может быть слишком опасным примером для Путина.

Ключевым на этой неделе будет вопрос о том, дадут ли лидеры G7 четко понять, что подрыв соседних демократий - это неприемлемая политика. Франция и Германия не горят желанием допустить, чтобы принципы смешивались с коммерческими интересами, которые лежат в России, а не в какой-то малюсенькой стране южнее нее. Так что дело за Бушем.

Вероятно, именно на это хотел указать Саакашвили, когда вручил Бушу фотокопию письма от 1936 года, которое его правительство нашло в архивах КГБ. Письмо, написанное от руки лидерами неудержимо стремящегося к независимости народа горного региона Хевсурети, адресовано "великому американскому правительству". Они сокрушаются по поводу вторжения большевиков, которые силой загоняют местных жителей в колхозы и не дают им исповедовать их религию.

"Мы не сдадимся, пока жив хотя бы один грузин в Хевсурети, - писали они. - Мы будем защищать себя мечами и кинжалами... Мы надеемся, что вы нам поможете. Вы - единственные, кто может это сделать".

Это письмо, конечно, так и не попало к Франклину Рузвельту, и все его подписавшие были безотлагательно убиты КГБ (тогда называвшимся НКВД).

Времена, слава богу, изменились. Однако история не закончилась, и распространение демократии до сих пор нельзя перевести на автопилот.