Иностранная пресса о России и не только

Тема нефти всегда играет одну из главных ролей в Чеченской войне. Нефть - это трофей, за который идет битва - порой прямо в подземном озере, которое разрабатывает армия добытчиков-умельцев.

Черное золото манило в Грозный британских искателей приключений и солдат Гитлера. Местные нефтеперерабатывающие заводы обеспечивали топливом советские стратегические бомбардировщики. Теперь местные жители сами добывают нефть с помощью ведер и простеньких насосов.

В городских садах появились маленькие скважины и перерабатывающие заводы, похожие на самогонные аппараты. Бурильные работы идут прямо среди руин старых нефтезаводов.

Такая на скорую руку сколоченная нефтяная "промышленность" поддерживает то, что осталось от городской экономики: чеченцы копают и поставляют нефть, российские военные организуют контрабанду, обеспечивают бизнес крышей и получают свою долю.

"Раньше это бизнес служил источником доходов для полевых командиров, - сказал Булат Уразов, один из новых нефтяников чеченской столицы. - Теперь у руля стоят генералы".

Десять лет назад нефтяные прибыли позволяли финансировать борьбу Чечни за независимость. Главное, что заставляло Москву применять силу против повстанцев, были месторождения Каспийского моря и кавказские трубопроводы.

Нефть стала фактором, формирующим грозненский ландшафт, главные приметы которого - торговля самодельным бензином в стеклянных банках вдоль дорог и столбы дыма, поднимающиеся к небу от горящих нефтяных скважин, которые поджигает в ходе своих рейдов российская армия.

Увидеть, как идет работа, можно, посетив завод ПТК на западе города. Здесь, среди разрушенных бомбежкой контейнеров, башен и труб, работают самодельные скважины.

Многое происходит и за высокими стенами обычных чеченских домов. Сады местных жителей насквозь пропитались запахом бензина.

Скважины можно бурить практически в любом месте, поскольку "конденсат", бульон из переработанных нефтепродуктов, вытекающих из труб, которые пересекают город во всех направлениях, разлился в почве огромным подземным озером. Конденсат настолько чист, что, по словам грозненских шоферов, им можно заправлять бензобаки, хотя большинство все же пользуются бензином, который здесь очень дешевый, 11 пенсов за литр.

Старателям приходится носить противогазы, иначе есть риск задохнуться насмерть. Глубина скважин - не меньше 15 м, и они нуждаются в постоянном уходе. "Приходится надевать противогаз и убирать из скважины камни и дохлых мышей", - рассказывает нефтяник Саид Хуссейн.

"Лучше всего доставать нефть, спуская на веревке пластиковую канистру. Канистры наполняются лучше, чем ведра, - говорит Уразов. - Если все идет хорошо, то можно пользоваться насосом".

Нефтепереработка тоже рискованный процесс. Инженер Уразов нагревает ведро с конденсатом до 160 градусов Цельсия. Нефтяник-самоучка Ваха Мудаев охлаждает пары, пропуская их через трубу, опущенную в реку Сунжа. Потом собирает бензин и мазут в ведра. Некоторые делают также парафин.

В городе нет электричества, и жители пользуются открытым огнем, что делает дворовый нефтяной бизнес очень опасным. Большинство нефтяников рассказывают о взрывах, о том, как в домах выносило двери и окна, а то и хуже.

Но наибольшую опасность для торговцев представляют российские солдаты. Сначала они требуют платить за право продолжать работу, а потом могут без предупреждения разрушить скважины и нефтеперерабатывающее оборудование.

"Все платят войскам. Но армия разрушила мой дом, - сказал Хассан Идалов, показывая руины своего дома. - Я не понимаю, почему я должен платить им за то, что они не тронули мою скважину".

В ходе апрельских зачисток солдаты ворвались в его дом. Он перепрыгнул через забор к соседям. Вернувшись, он нашел в своей скважине неразорвавшуюся противотанковую гранату.