Иностранная пресса о России и не только

Вскоре после переизбрания на второй срок президента США Джорджа Буша президент Польши Александр Квасьневский дал интервью корреспонденту газеты Le Figaro.

- Как вы объясняете значение победы Джорджа Буша?

- Буш, в частности, благодаря Ираку, имел возможность показать себя настоящим государственным деятелем. За время своего первого президентского срока он не раз сталкивался с критическими ситуациями и сумел выйти из них. Лучше или хуже, но он с ними справился. И потом, это предсказуемый человек, которого американцы понимают. Он исповедует техасские ценности: для него все - белое или черное, добро или зло. Но рейтинг Керри свидетельствует также о глубоком расколе в американском обществе. Впрочем, то, что после выборов двое мужчин обменялись рукопожатием - обнадеживающий знак: Буш сознает, что ему придется примирить друг с другом эти две Америки, а Керри сделает так, чтобы пропасть между ними не углубилась, хотя республиканцев, уже имеющих большинство в конгрессе, искушает перспектива закрепить свое главенство.

- Несколько недель назад вы предостерегали Джорджа Буша против "политики американского доминирования в Ираке и во всем мире". Это предостережение все еще актуально?

- Да, но, на мой взгляд, это неличная позиция Буша. Я не раз имел случай встречаться ним, и я убежден, что американский президент настроен гораздо более умеренно, имеет более взвешенную точку зрения. Но некоторые представители неоконсервативного течения действительно считают, что США - единственная сверхдержава, что Европе не достает политической воли и что она занята лишь собой, что Китай еще не стал альтернативной сверхдержавой, а значит, именно Америке надлежит в одностороннем порядке разрешать различные конфликты, происходящие в мире. Это неправильная политика. Я много раз говорил это Бушу, и я думаю, что он меня услышал.

В свою очередь, европейцы должны понять, что, чем больше мы отдаляемся от Америки, тем больше опасность того, что точка зрения неоконсерваторов возобладает. Европа и США похожи сегодня на два поезда, мчащиеся в противоположных направлениях. Сейчас сами основы трансатлантических связей грозят рухнуть, между тем это сотрудничество всегда было для Европы залогом ее безопасности и развития.

- Наличие в Ираке оружия массового поражения так и не было доказано. Сожалеете ли вы, что отправили войска в Ирак?

- Нет, хотя это решение далось нелегко. Я бы сожалел о нем, если бы миссия многонациональных сил потерпела фиаско, если бы ее цели не были достигнуты. Но я верю, что нам удастся сделать Ирак стабильным. Да, в первое время, то есть сразу же после военного вмешательства, коалиции не хватало политического видения. Но уже по крайней мере на протяжении года это не так. У Ирака есть временная конституция и временное правительство. После январских выборов иракские власти получат мандат и смогут определить статус присутствия многонациональных сил на иракской территории. Если нам удастся интегрировать в эти силы иракские войска, может начаться новый этап. Ирак станет суверенным государством, мы сможем вместе бороться против терроризма, станет наконец возможно восстановление страны, и во всем регионе можно будет установить стабильность. Это вполне реалистичный сценарий, и ООН сможет сыграть важную роль в его осуществлении. Я убежден, что, имея мандат ООН, Франция, Германия и Бельгия не будут исключать своего участия.

- Предполагалось, что американское вмешательство в Ираке нанесет удар по терроризму. Не привело ли оно к обратному эффекту?

- Саддам Хусейн был реальной угрозой для мира. Он захватил Кувейт, напал на Иран...

- Но во время иракско-иранского конфликта его поддерживал Запад...

- Я не хотел бы распространяться по поводу изменчивости позиций наших американских или французских партнеров в отношении режима Саддама Хусейна. Можно найти много примеров поддержки режимов, впоследствии превратившихся в террористическую силу. Как бы то ни было, Саддам Хусейн был опасным диктатором.

- С этим все согласны. Но оправдывает ли это ложь администрации Буша?

- Ответственность за это лежит на американских и британских разведывательных службах. Они утверждали, что Ирак был готов применить оружие массового поражения. В действительности они были не в состоянии сказать, чем конкретно он располагал. И это уже проблема Джорджа Буша и Тони Блэра.

- Когда вы планируете вывести польские войска?

- Одна оппозиционная партия потребовала незамедлительного их вывода. В нынешней ситуации это было бы безответственным шагом. Мы бы хотели уйти, но мы хотим сначала завершить свою миссию. С будущего года мы намерены сократить наше присутствие, постепенно заменяя наши подразделения иракскими частями, которые мы сейчас готовим. После иракских выборов мы обсудим с американцами, странами - членами коалиции и иракским правительством вопрос о дальнейшей судьбе многонациональных сил в Ираке. В какой форме они останутся там? Повернутся ли иракские власти лицом к ООН? Нынешняя конструкция может претерпеть существенные изменения.

- Начало второго мандата Буша совпадает с кончиной Арафата. Может ли это изменить ситуацию на Ближнем Востоке?

- Это дает возможность добиться очень важных качественных сдвигов, для Джорджа Буша это шанс выступить с новыми инициативами. Арафат сделал много хорошего, и за это он заслуживает уважения. Но он сделал также много плохого. Эта страница истории перевернута, и сейчас настал момент найти более жизнеспособные решения. Предстоящие недели станут решающими для судьбы переговоров по Ближнему Востоку.

- Трансатлантический кризис обнажил разногласия внутри ЕС. Не наблюдается ли то же самое в отношении России?

- Не думаю. Мы заинтересованы в том, чтобы Россия как можно более тесно сотрудничала с ЕС. У российской стороны опасения, возникшие в связи с расширением Евросоюза, рассеялись. Вопреки ожиданиям, вступление Польши в ЕС не привело к сокращению товарооборота с Россией. Наоборот, за семь месяцев этого года он увеличился на 60%.

Конечно, нам не хотелось бы, чтобы дискуссии между ЕС и Россией проходили бы у нас за спиной. Можно критиковать Польшу, говорить, что она - трудный партнер, потому что она решила вмешаться в иракский кризис, но ее нельзя игнорировать.

- Не тревожит ли вас крен президента Путина в сторону авторитаризма?

- Если что-то и тревожит меня в России, то это слабость гражданского общества. Истинная демократия имеет шанс на развитие лишь при наличии гражданского общества.