Иностранная пресса о России и не только

Спустя три года после обрушения башен-близнецов, Ground Zero напоминает большую стройку, где рабочие, занимающиеся строительством Freedom Tower (Башня свободы) в большом котловане из цемента, ходят среди пассажиров новой станции метро, открытой в знак возрождения Нижнего Манхэттена.

Вдоль металлической сетки, ограждающей зону работ, группы добровольцев предлагают прохожим майки в память об 11 сентября и просят "подписать их для солдат в Ираке". Многие молодые и взрослые соглашаются на этот жест, сочетающий память о трех тысячах погибших 11 сентября с солидарностью с солдатами в Ираке.

Хотя оружие массового поражения Саддама Хусейна до сих пор не найдено и нет доказательств связи Саддама Хусейна с "Аль-Каидой", опросы показывают, что многие американцы разделяют мнение бывшего мэра Нью-Йорка Рудольфа Джулиани, который, выступая на съезде республиканцев, сказал: "Война в Ираке была обоснованной, потому что Саддам Хусейн был опорой международного терроризма".

Именно такая интерпретация борьбы с терроризмом отдаляет США от Европы и вносит раскол в американское общество, заставляя забыть о международной солидарности и об отсутствии разногласий в американском обществе, наблюдавшихся после 11 сентября ("Мы все американцы", - писала тогда газета Le Monde).

Два проведенных недавно опроса указывают на две причины раскола на Западе.

С одной стороны, 76% европейцев (на 20% больше, чем два года назад), которые, по данным исследовательской организации Marshall German Fund, выступают против политики Буша, уверены, что США использовали реакцию на 11 сентября, чтобы утвердить свое однополярное и наглое представление о балансе на планете.

С другой стороны, за поддержкой Буша, по данным Associated Press, стоит тот факт, что 98% американцев до сих пор помнят, где они были 11 сентября 2001 года, многие меняют свои привычки из-за страха перед терактами, подавляющее большинство боятся нового теракта и 40% считают, что он будет страшнее 11 сентября. В то время как за демократа Керри голосуют те, кто утверждают, что не боятся терактов.

В обоих опросах водоразделом является отношение к бушевской стратегии войны с терроризмом: долгий конфликт, идущий на многих фронтах, который неоконсерватор Норман Подхорец в журнале Commentary называет "четвертой мировой войной".

"Так же как нацизм и коммунизм, терроризм не только стремится убить и завоевать нас, но и уничтожить все то, во что верит Америка", - пишет Подхорец, указывая, что враг это не только "Аль-Каида", но и идеология - идеология экстремистского ислама, - которая объявила войну всему свободному миру.

Такая интерпретация событий 11 сентября сделала из Джорджа Буша-младшего самого большого новатора американской внешней политики со времен Гарри Трумэна, потому что он за эти три года нашел нового врага - в лице экстремистского ислама, определил новую доктрину - в превентивном нападении, новую военную стратегию - в мобильной армии с новыми технологиями и специальными войсками, новых союзников - в странах, которые поддерживают отдельные операции Америки, и новый долгосрочный политический проект - в проведении политических, социальных и экономических реформ на Ближнем Востоке, чтобы искоренить зерно ненависти, которое порождает терроризм.

Буш изменил подход Америки к международным отношениям, пересмотрев, в частности, и историю последних 30 лет, и обвинил американские и неамериканские правительства в том, что они игнорировали процесс становление террористической идеологии, недооценивая и вступая с договоренности с теми, кто угонял самолеты в 60-е и 70-е и взрывал автомобили в 80-е.

Если абстрагироваться от политических (усилить стратегическое влияние) и экономических (уменьшить зависимость от иностранной нефти) интересов, которые движут Америкой на Ближнем Востоке, Буша подталкивает новое видение мира, возникшее после 11 сентября, которое он проводит в жизнь с упорством человека, каждое утро читающего молитву и во время бега использующего пульсометр не для того, чтобы следить за сердцем, а чтобы соревноваться с самим собой.

"Кризис среднего возраста у Буша выразился не в том, что он, скажем, не купил себе мотоцикл или не завел любовницу, а в том, что он бросил пить и начал читать Библию", - писала обозреватель журнала Time Нэнси Джиббс, пытаясь выразить то, что отличает Джорджа Буша от других политиков, американских и не только.

С тех пор как он бросил пить 18 лет назад, Буш живет в строгости. Ему не нравится заранее записывать речи и изображать, что он говорит из в Калифорнии, когда на самом деле он находится в Нью-Йорке.

Буш стал олицетворением традиционных ценностей Америки, страны, где главное значение имеют семья, вера и бизнес, где по воскресеньям ходят в церковь, где бояться апокалипсиса и где представление президента о борьбе с терроризмом разделяют многие люди.

В глазах этой Америки Испания, которая выводит солдат из Ирака, Франция, которая просит помощи у "Хамас", чтобы освободить своих заложников, и европейские интеллектуалы, которые воображают мирные переговоры с "Аль-Каидой", являются фактически "союзниками врага", как пишет обозреватель и специалист по вопросам безопасности Билл Герц в своей последней книге Treachery (Измена).