Иностранная пресса о России и не только

Из трагического грузинского кризиса следует извлечь важные уроки. Первый уже должен был впечататься в наш мозг благодаря грубым ошибкам во время плохо проведенной второй ливанской войны, в которых мы сами же и виноваты: не инициировать конфликт при отсутствии четкого понимания окончательного плана действий. Как и наш Эхуд Ольмерт, вспыльчивый грузинский президент Михаил Саакашвили опрометчиво послал свою армию на восстановление контроля над мятежными пророссийскими анклавами, не обдумав возможных последствий такого резкого шага. Он попросту предоставил россиянам предлог пустить кровь своему соседу-"выскочке" и продемонстрировать, что они по-прежнему контролируют регион.

Второй урок, также имеющий существенную значимость для нас, заключается в том, что со стороны грузин, не имеющих ресурсов и сил для осуществления мощной независимой обороны, было безрассудством полагать, что на их защиту встанет такой географически далекий союзник-сверхдержава, как Америка, вмешавшись в ситуацию военными средствами.

Третий урок заключается в том, что, в отличие от стандартов, по которым мир судит нас, такие концепции, как мораль, пропорциональность и ущерб мирному населению, совершенно нерелевантны, когда в дело вовлечены великие державы. Россияне не принесли извинений за свое жестокое поведение, и никакие "гуманитарные" соображения их не сдерживали. Как раз наоборот, они угрожали еще более жестокими действиями, если их сосед не выполнит их требований. Можно представить себе, как бы они отреагировали, если бы грузины вели себя, как палестинцы, и запустили хотя бы одну ракету по их территории.

Для Израиля последствия грузинского конфликта могут быть очень серьезными. Если американо-российские отношения продолжат ухудшаться и вернутся к холодной войне, россияне вновь будут вооружать наших заклятых врагов современным оружием. Могут быть и мрачные последствия для евреев, еще живущих в России. Это объясняет, почему Израиль ведет себя так тихо в конфликте, вплоть до отмены заключенных ранее сделок на поставки оружия грузинам.

Также это контекст, в котором следует рассматривать недавний визит в Москву сирийского президента Башара Асада, который пообещал поддержку россиянам и попытался получить новейшие ракетные системы. Звонок российского президента Дмитрия Медведева нашему премьер-министру, в котором тот объявил, что какая бы то ни было сделка с Сирией на поставки оружия не подорвет нашей безопасности, вряд ли успокаивает, однако может сигнализировать, что россияне еще не решили полностью объединиться с нашими врагами.

От прошлого настоящее отличается тем, что, в отличие от коммунистической эпохи, еврейский фактор больше не играет центральной роли в российской политике. По личному опыту, основанному на обширных переговорах с Советами по вопросам о советском еврействе, могу сказать, что грубый антисемитизм и еврейское давление с тем, чтобы эмигрировать, были доминирующими элементами, влиявшими на израильско-советские отношения.

Теперь все иначе. Хотя антисемитизм, впитывавшийся в российскую культуру со времен царей до краха Советского Союза, остается мощным фактором среди людей, эра поддерживаемого государством задирания евреев окончилась. Да, в последние годы по реалполитическим соображениям россияне еще больше сблизились с арабами, особенно со своим бывшим союзником Сирией. Однако какими бы несовершенными ни были наши отношения с россиянами, это далеко не та порочная враждебность и стремление уничтожить нас, которые были распространены в коммунистическую эру. Действительно, у кого-то может сложиться впечатление, что фактический правитель России Владимир Путин совершенно безразличен к евреям, и иногда он даже присоединялся к еврейским целям, которые, по его мнению, служат укреплению глобальных интересов России.

Конечно, нельзя отрицать, что последними тенденциями в России были скатывание к большему авторитаризму и подавление прав человека. Однако даже при этом, даже если не забывать о жестоком поведении нынешнего режима, часто озвучиваемые знатоками России сравнения с советскими интервенциями в Венгрию и Чехословакию преувеличены, так же как и предположения, что сегодняшняя автократичная Россия сравнима с порочной тоталитарной системой Советского Союза.

Факт в том, что россияне пытаются вернуть свой статус сверхдержавы и преодолеть унижение, основанное на мнении, что американцы заключают потенциально враждебный военный альянс в их сфере влияния. Большую часть популярности Путина и Медведева в связи с вторжением в Грузию можно связать с их агрессивной позицией против посягательств НАТО и против согласия Польши на размещение американской ракетной системы на ее территории.

Эти настроения достигли своего пика, когда непосредственные соседи россиян, грузины, попытались вступить в НАТО. Россияне не только жестко ответили грузинам, но и просигнализировали о новом жестком подходе к Западу, особенно к американцам, предупредив, что любые усилия по расширению НАТО или попытки воспрепятствовать поддержке независимости сепаратистских грузинских анклавов (ситуация с Косово наоборот) усилят трения.

В таких обстоятельствах, учитывая, что Израиль лишь мелкий игрок в этой конфронтации, занимать чью-либо сторону было бы совершенно не в наших интересах. По сути, в той степени, в какой у нас вообще есть право голоса, наша дипломатия должна делать все, что в ее силах, чтобы избежать возобновления холодной войны.

Несмотря на свое нефтяное богатство, которое может быть временным, Россия остается плохо развитым государством. Но если россияне разойдутся с международным сообществом, ущерб, который они уже причинили, может усилиться, и они могут стать помехой практически во всех сферах глобальной активности, по сути, возглавив новую ось зла. Они могут подорвать западные интересы в отношении Ирана, Афганистана, Сирии, Венесуэлы и ООН. У них также могут быть возможности саботировать наши глобальные усилия по сдерживанию ядерных амбиций Ирана и существенно подорвать нашу безопасность. Продолжающаяся поляризация отношений между Россией и Западом также неизбежно приведет к укреплению сил исламского фундаментализма и глобального террора.

Так не должно случиться. Россию и Запад связывает общий интерес - сдерживание исламистского терроризма, который представляет угрозу для всех нас. Возможно, это напоминает прагматический альянс между союзниками и Советским Союзом с целью поражения нацистов во время Второй мировой войны. Это будет дьявольским балансирующим актом с целью избежать поляризации ситуации, и нет гарантий, что мы придем к согласию с россиянами. Однако для предотвращения дальнейшей поляризации, вместо того, чтобы утопать в праведном возмущении, мы должны оценить наши реальные и предполагаемые болезненные места, а также стремление россиян вернуть себе признание как крупной державе.

Попытка избежать конфронтации - это не потакание и не отказ от морали. Такая маленькая страна, как наша, живущая во взрывоопасном окружении, обязана концентрироваться на угрозе со стороны варваров у наших ворот, которые угрожают нам и всему цивилизованному человечеству.

Кое-кто может интерпретировать такой подход как беспринципную реалполитику. Однако мораль в дипломатии перестает быть моралью, когда она становится жертвой самой себя, игнорируя первостепенную угрозу со стороны исламского фундаментализма, который от возобновления холодной войны сильно выиграет и станет намного более мощным.