Иностранная пресса о России и не только

Талантливые музыканты больше не получают поддержки, как это было раньше, тем не менее в стране рождаются исполнители мирового уровня.

Сергей Антонов, высокий, темпераментный семнадцатилетний скрипач готов войти в российскую музыкальную элиту.

Он закончил Центральную музыкальную школу - одно из лучших музыкальных учебных заведений мира - и собирается продолжить обучение в Московской консерватории, вырастившей бесчисленное количество великолепных музыкантов, в том числе Сергея Рахманинова, Александра Скрябина, Мстислава Ростроповича и Святослава Рихтера. Однако Антонов понимает, что звездная траектория, по которой он движется, еще не гарантирует успеха. Настоящие бои ждут его впереди.

Молодому музыканту необходимо участвовать в максимально возможном количестве концертов, как для того, чтобы прославиться, так и для того, чтобы заработать на жизнь. Два месяца назад он играл за $50 на обеде в посольстве Сингапура в Москве. Обычно же ему вообще ничего не платят за выступления. "Важно, чтобы люди слышали, как ты играешь", - говорит он.

Юный музыкант получает незначительную помощь от родителей, которые тоже музыканты, но никакой финасовой помощи от правительства. В Европе или Америке музыкант такого уровня получал бы от правительства, школы или благотворительных организаций приличную стипендию. В России денег на культуру нет. Несколько богатых банков, иностранных компаний и бизнесменов время от времени спонсируют концерты и конкурсы, но это не очень широко распространенная тенденция. Бюджеты большинства театров, особенно региональных, крайне малы, они едва сводят концы с концами.

"Бюджет российского правительства не позволяет нам создать нормальные условия для организации концертов", - говорит Николай Петров, один из самых известных российских пианистов.

Три года назад Петров учредил фонд свого имени, чтобы помогать вышедшим на пенсию преподавателям музыки и молодым одаренным музыкантам. Но найти спонсоров тяжело. "Нам кажется, что сегодня музыка никому не нужна, что культура в целом никому не нужна", - говорит он. В апреле он проводит серию концертов в кремлевской Оружейной палате, чтобы попытаться привлечь к музыкантам внимание общественности.

Унылое состояние российских концертных залов и музыкальных школ указывает на то, что музыка больше не является приоритетом для правительства. "Во времена Советского Союза воспитание молодых талантов было делом политическим, - говорит Петров. - Коммунистический режим хотел показать остальному миру, что он мог производить величайших музыкантов в мире. Сегодня российское правительство мало интересуется такими вещами".

В конце восьмидесятых московские преподаватели музыки получали 500 рублей в месяц - то есть $800 - отличная зарплата в то время, когда производство большей части товаров или услуг субсидировалось государством, и цены были намного ниже рыночных. Сегодня те же самые преподаватели получают $80 в месяц, в то время как цены повысились в десять раз.

"Сегодня дворник получает больше, чем профессор музыки", - говорит Петров. Те, кто не хотят подрабатывать - например, продавцом - уезжают из страны, чтобы продолжать учить музыке или работать музыкантами.

За последние десять лет страну покинули сотни наиболее талантливых российских преподавателей. Захар Брон, воспитавший двух блестящих скрипачей, Вадима Репина и Максима Венгерова, уехал из Новосибирска в Германию.

"Девяносто процентов наших талантливых музыкантов постоянно ищут возможность уехать из страны, - говорит Петров. - Но отъезд - это трагедия; для российского артиста это ужасно - быть оторванным от Родины".

Российские музыкальные профессора, поселившиеся за рубежом, часто приглашают к российских студентов принять участие в концерте или конкурсе, помогают им получить стипендию правительств западных государств. "Западные школы любят российских студентов, потому что у них очень высокий уровень", - говорит Сергей Усанов, директор Центральной музыкальной школы.

Российские школы дают возможность студентам учиться много лет, часто более десятилетия у одного профессора, что дает возможность создать прочный фундамент.

"Нет ничего хорошего в том, чтобы менять преподавателя, - говорит Усанов. - У каждого профессора свои собственные методы; смена преподавателя оказывает дестабилизирующее воздействие на ученика".

Студенты, помимо инструментов, которые являются их специальностью, учатся играть на фортепиано, "потому что фортепиано - это основа музыки", - объясняет Усанов.

Но несмотря на то, что российские школы производят звезд, условия в них очень плохие. В общежитии Центральной музыкальной школы всего один душ на 50 студентов, студентов переселили из центра Москвы в старое, полуразрушенное здание на окраине столицы.

В течение последних 14 лет студентам обещают, что скоро школа вернется в свое прежнее здание, но многие потеряли надежду. "В конце восьмидесятых исчезли милларды рублей, зарезервированных для реконструкции здания", - говорит Петров.

Российский музыкальный капитал стремительно обескровливается, талантливые исполнители эмигрируют на Запад или бросают музыкальную карьеру, не в силах перенести финансовые сложности. Но многие, такие как Антонов, уверены в том, что условия улучшатся. "Я мечтаю работать ради искусства, а не ради денег - и в России, - говорит он. - Это возможно".