Иностранная пресса о России и не только

Генерал Первез Мушарраф попался в капкан Красной мечети. Придя к власти в 1999 году в результате государственного переворота, лидер пакистанских военных сегодня оказался заложником неподконтрольного ему феномена, возникновению которого он способствовал с начала 1980-х.

После недельной осады, обернувшейся тремя десятками погибших, и множества ожесточенных перестрелок у власти не осталось иного выбора, как начать штурм Красной мечети. Этот штурм ознаменует собой двойное поражение.

Во-первых, если и есть что-то очевидное в кризисе, выявленном Красной мечетью, так это слепота пакистанских спецслужб. Пока не было слишком поздно, то есть пока не началась открытая конфронтация, службы безопасности всячески преуменьшали масштабы угрозы, ни разу не попытавшись их уменьшить на деле. В то время, когда главари и активисты Красной мечети учащали провокации в пакистанской столице, издавна бывшей витриной страны, власти постоянно отводили глаза и демонстрировали беспомощность, лишь подзадоривая тех, кто бросал им открытый вызов.

Следует ожидать обострения кризиса, потому что официальная позиция колеблется. Некоторое время спустя после смерти полковника пакистанской армии, убитого непримиримыми из Красной мечети, участились случаи утечки информации. В одно и то же время одни "пакистанские источники, близкие службам безопасности" утверждали, что члены экстремистской группы, связанной с "Аль-Каидой", взяли мечеть под свой контроль, другие заверяли, что около 15 исламистов оснащены поясами со взрывчаткой, третьи уточняли, что женщины и дети внутри мечети использовались в качестве человеческого щита приближенным Халида Шейха Мухаммеда, обезглавившего в Карачи американского журналиста Дэниэла Перла. Это продолжалось, пока не вмешался пакистанский министр по религиозным вопросам, до недавнего времени бывший посредником руководства Красной мечети на переговорах, Иджаз Уль-Хак, сын бывшего президента Зии Уль-Хака, исламизировавшего страну. Он заявил, что Красную мечеть взяли под свой контроль "террористы, находящиеся в розыске в Пакистане и за границей".

Такие неожиданные и резкие заявления властей, имеющие форму откровений, сбивают с толку. Причина проста: наличие связей, выявленных и осужденных властями, всем известно и признано самими осажденными. Встречаясь в середине мая с муллой Гази, лидером Красной мечети, сегодня угрожающим вместе со своими сторонниками пойти путем "мучеников", корреспондент Le Figaro заговорил о его желании осуществить "религиозную и социальную революцию", которая в случае сопротивления может "стать насильственной". Мулла Гази совершенно спокойно рассказал об этих связях: "Впервые я оказался в Афганистане в 1986 году. Два года спустя я прошел военную подготовку. Еще я сражался в 1989. В 1998 году в Кандагаре я провел целый день с Усамой бен Ладеном". Лидер Красной мечети не скрывает смех, слушая о заявлениях и отношении пакистанских властей: "И вы этому верите?!" - говорит он об официальных заявлениях. Честно говоря, никто в Исламабаде уже не верит официальным заявлениям.

Именно в этом состоит второе поражение пакистанских властей. Ясно, что кризис в Красной мечети дискредитирует власть генерала Мушаррафа, столкнувшегося с открытым бунтом талибского происхождения в сердце столицы своей страны, хотя еще совсем недавно он постоянно делал акцент на усилиях и относительных успехах в деле борьбы с ирредентизмом в племенной зоне. Видимо, к речам главы государства следует относиться с осторожностью. Связи Красной мечети с пакистанскими племенными территориями на самом деле гораздо прочнее, чем между армией и политической властью. Во время фатвы 2004 года, когда пакистанская армия отвоевывала племенные территории, два лидера Красной мечети заявили о поддержке талибов. "Ни один солдат, погибший в ходе операций против талибов, не может быть похоронен по мусульманскому обряду", - заявили они, подчеркнув, что "воины, павшие в борьбе с армией, являются мучениками". Тогда их поддержали более 500 религиозных лидеров, в то время как количество дезертиров из пакистанской армии возросло.

Такое преобладание религиозных деятелей - в ущерб политическим и военным, оттесненным в сторону, - наблюдается и при нынешнем развитии кризиса в Красной мечети. Помимо бывших лидеров организаций, объявленных властями вне закона, последними посредниками, к которым власти обратились за помощью в ходе беспорядков, стали улемы (исламские богословы) и лица, связанные с пакистанской сетью медресе (коранических школ). Совет пакистанских улемов, независимое от государства объединение, в прошлом месяце присвоил почетный титул Усаме бен Ладену. Что касается медресе, генерал Мушарраф всегда говорил, что хочет взять их под контроль государства.

Когда генерал, возглавляющий страну, вынужден возлагать надежду на тех, чье влияние он всегда хотел сократить, проблема очевидна. Она тем серьезнее, что этот генерал приструнил гражданскую оппозицию и поэтому не может надеяться на ее поддержку.