Иностранная пресса о России и не только

Естественно, они боялись смерти. "Нам говорили, что, если требования не будут выполнены, нас убьют, как и похищенных людей других национальностей, участвующих в войне", - сообщили Маурицио Альяна, Умберто Купертино и Сальваторе Стефио - наконец-то бывшие заложники - римским следователям, устроившим допрос сразу после возвращения трех итальянских заложников на родину.

"Так было в начале, - продолжают они, - несмотря на то, что мы пытались объяснить, что в Италии мы никто, что они ничего не добьются, если нас убьют, что мы не имеем никакого отношения к властям. Они были убеждены, что мы представляем спецслужбы, а мы пытались доказать, что это не так". Возможно, позднее, похитители в этом убедились, "и ближе к концу они говорили, что рано или поздно нас освободят. Но это произошло лишь вчера".

Вероятно, это самые "эмоциональные" свидетельства, подписанные бывшими заложниками в Римской прокуратуре. Накопившиеся усталость и стресс не способствовали на первом допросе детальному описанию фактов похищения, содержания в заключении и освобождения. Будут и другие допросы.

На сегодняшний день имеется коллективный и общий рассказ, совпадающий в трех вариантах (в изложении не было обнаружено значительных расхождений), о некоторых деталях этого злополучного приключения. Как, например, судьба Фабрицио Куаттрокки, четвертого заложника, застреленного через два дня после похищения: "Когда мы спросили, где он, нам сказали, что его освободили. В любом случае, по тому, как к нам стали относиться, мы подумали, что с ним обращались по-иному, потому что лишь у него одного был документ, выданный коалиционными силами, предоставляющий доступ в зеленую зону Багдада".

Беседы с людьми из "Зеленых бригад Магомета" всегда велись по-английски: "Среди похитителей и тюремщиков не было ни одного итальянца. Лишь один, среди многих, кто с нами общались, немного понимал по-итальянски и с трудом на нем изъяснялся. И когда мы записывали видео, контролировал наши высказывания не он. Текст послания, который мы должны были произнести перед камерами, - уточняет Стефио, - передали нам незадолго до записи, на английском, я строго следовал инструкциям, потому что боялся, что до того, как отправить видеокассету, ее могут показать кому-то, кто хорошо понимает итальянский; если бы я говорил о чем-то другом, выступал с другими призывами, они могли убить меня".

Похищение состоялось в понедельник 12 апреля, когда Фабрицио Куаттрокки сопровождал Стефио, Альяну и Купертино в Амман, откуда они могли вылететь в Италию. Сам он должен был вернуться в Багдад. "Паоло Симеоне ("вербовщик" частных охранников, друг и коллега Куаттрокки) позвал меня, - рассказывает Стефио, а я позвал Альяну и Купертино. Контракт должен был быть долгосрочным, но потом мы узнали, что он был краткосрочным, и мы решили вернуться. Наша работа заключалась в охране отеля, где проживал американский гражданский персонал. После того как мы выехали, выяснилось, что у нас не было разрешения на транспортировку некоторых видов оружия, которое у нас было, поэтому мы вернулись. Когда мы вновь выехали, неподалеку от Багдада увидели на дороге блокпост; это не были военнослужащие коалиции, но люди были вооружены, нам не оставалось ничего другого, как остановиться. Там нас и взяли, отобрали оружие, и мы сразу же поняли, что это похищение".

Куаттрокки держали отдельно от остальных, и через два дня убили. С того момента и началось заключение, их держали в разных подвалах разные тюремщики: "Мы поменяли несколько тюрем, 7 или 8, нас перевозили в легковых автомобилях и в фургонах, поездки длились недолго, не более 15 минут. Во время переездов на нас надевали колпаки или завязывали глаза, связывали руки. Даже в подвалах нас держали со связанными ногами, чтобы мы не двигались, иногда нам завязывали глаза. Вокруг нас всегда были люди с автоматами Калашникова, но они никогда из них не стреляли, не было ни одного инцидента. Нам, конечно же, угрожали, но нас не били. Насилие было психологическим, не физическим. Нас всегда держали внутри домов, в квартирах. Нам даже позволили один раз помыться под душем, и один раз постирали нашу одежду. Мы мало ели, но всякий раз, когда мы просили чай, нам его давали. Мы страдали от голода".

"Некоторые тюремщики были в масках, другие с открытыми лицами, и мы могли их рассмотреть. Некоторые выглядели молодо, почти подростки. Были более или менее опытные. Днем нас охраняли трое или четверо, ночью - до десяти человек. Всего, нас окружало до 60 человек. Мы не можем сказать, принадлежали ли они к различным группировкам, об этом они никогда с нами не говорили, так же как не говорили о том, что происходит за пределами тюрем, в которых мы находились".

Все эти подробности изложены в протоколах, но трое вчера рассказали, что до них извне все же дошла кое-какая информация: например, о записанной на видео казни американца Николаса Берга, о которой похитители рассказали заложникам, но не для того, чтобы припугнуть их такой же участью, а для того, чтобы сказать, что это сделали не они. Или же о том, что в Италии не делали того, что требовали похитители для освобождения заложников. "Но мы не верили тому, что нам рассказывали", - говорят экс-заложники.

Из описаний тюремщиков, данных следователям и экспертам из Корпуса карабинеров, была составлена пара словесных портеров, которые будут использованы в ходе расследования. В протоколе описаны и последний этап заключения и операция по их освобождению: "В последние дни в квартире, откуда нас забрали, находился и еще один заложник, поляк. Мы не думали, что что-то может произойти, но вчера мы услышали над головой шум вертолета. Потом послышались и другие звуки, напоминавшие выстрелы. Потом дверь в комнату, в которой мы находились, была выбита, человек, вероятнее всего, американец, начал кричать: "Пошли, пошли!" Мы вышли и увидели тех, кто нас освободил. Нас посадили в вертолет, и через несколько минут мы были в городе, где и увидели первых итальянцев".