Иностранная пресса о России и не только

"Утилизация плутония" - сложное понятие, технический термин. Стоит мне обронить его на коктейльной вечеринке, как собеседник норовит отойти пополнить свой бокал, - признается в Foreign Policy директор программы соблюдения режима нераспространения оружия массового уничтожения в государствах Восточной Азии Джеффри Льюис. - Однако из плутония делают бомбы. После холодной войны США и Россия договорились избавиться от тонн плутония, чтобы его нельзя было снова поместить в бомбы. Так что поверьте, это не скучная тема - то, что русские решили пока придержать этот материал при себе".

"После холодной войны у Соединенных Штатов и России осталось много-много плутония. Ни одна из этих стран больше не производит плутоний - по крайней мере, оружейный, - но не беспокойтесь: его предостаточно, чтобы вы не спали ночами, - продолжает Льюис. - Международная комиссия по расщепляющимся материалам в Принстонском университете оценивает запасы оружейного плутония с США в 88 метрических тонн, в России - в 128 метрических тонн". Автор поясняет: "Поделюсь незасекреченным фактом, что ядерный снаряд можно сделать всего из 4 кг плутония. Более тонкий вопрос - то, что это среднее значение для американских запасов; зачастую можно обойтись и меньшим объемом. Но давайте посчитаем. Даже если брать 4 кг на ядерный снаряд, в 88 метрических тоннах достаточно материала для 22 тыс. ядерных снарядов, а 128 тонн плутония хватит на 32 тыс. Желаете вернуться к ядерной гонке?".

"Как выяснилось, у Вашингтона и Москвы лучше получается быть врагами, чем друзьями. Утилизировать плутоний непросто, и США с Россией бесконечно ссорились о том, как именно уничтожать материал, - сообщает Льюис и кратко излагает перипетии этих споров. - Обе стороны все еще спорили, но тут Путин выключил рубильник".

"Когда-то американские и российские ученые верили, что что-то могут сделать в противостоянии общей опасности, исходящей от ядерного оружия. Пусть даже они шутили, что "обречены сотрудничать", но это был лукавый юмор. Эти мужчины и женщины, которым было поручено создавать оружие, чтобы уничтожать друг друга, все еще верили, что мы можем работать вместе, чтобы сделать мир безопаснее. Сейчас мы потеряли это ощущение. А без веры в то, что мы можем сотрудничать, разве мы не обречены?" - заключает эксперт.