Иностранная пресса о России и не только

Как и во многих других странах, сегодня большинство бедных в Российской Федерации - это работающие семьи с детьми, ситуация, которая опровергает распространенное мнение о том, что бедность - временный признак переходного периода, утверждает московский Центр демографии и экологии человека.

В последнем номере "Демоскоп Weekly", интернет-издании Института экономического прогноза Российской академии наук, Лилия Овчарова использует российскую статистику и данные Всемирного банка, чтобы показать ошибочность многих теорий, касающихся бедности в стране после 1991 года.

В первые годы после распада советской системы, пишет она, "бедность воспринималась как временное обострение социально-экономических проблем", которое можно преодолеть сравнительно быстро. В результате проблема "не привлекала большого внимания политического и экспертного сообщества".

Но теперь, продолжает она, становится все более очевидным, что бедность не исчезла легко и быстро, а остается характерной чертой современной российской действительности", и нельзя оправдать, если ее игнорирует кто-то в обществе или правительстве.

Как будто для того, чтобы снабдить ее наблюдения восклицательным знаком, "Независимая газета" недавно сообщила, что, "хотя зарплаты растут", разрыв между богатыми и бедными в Российской Федерации "увеличивается". В 1998 году 10% самых богатых людей зарабатывали в 13,8 раз больше, чем 10% самых бедных. Сегодня этот показатель увеличился до 14,8.

В своей статье Овчарова отмечает, что для понимания проблемы бедности в России необходимо использовать данные Всемирного банка в качестве дополнения к часто неадекватной, по ее мнению, информации, которую собирают и распространяют российские правительственные структуры.

Если использовать оба набора данных, становится очевидным ряд моментов. Самая большая категория бедных в Российской Федерации - это работающие семьи с детьми. Их доля в числе бедных домохозяйств составляет 50-60%. Но большинство из них находится сразу за чертой бедности, а не в самом низу.

"Традиционно бедные", в число которых входят многодетные семьи, неполные семьи и пенсионеры, составляют лишь 30% от общего числа бедных. Но они находятся у нижней границы этой категории гораздо чаще, чем работающие семьи.

Третья группа, куда входит примерно 20% российских бедных, включает в себя семьи без детей. В эту категорию входят как люди с самым низким уровнем доходов, так и те, кто находится чуть ниже черты бедности.

Поскольку причины бедности в случае каждой из этих категорий различны, продолжает Овчарова, правительственные программы, направленные на помощь бедным, должны быть дифференцированными. То, что подходит для одной группы, часто оказывается почти бесполезным для другой.

В случае с работающими семьями бедность чаще является результатом низкой зарплаты, а не отсутствия работы, тогда как в других группах все наоборот. Таким образом, повышение зарплаты помогает первой группе, но не имеет смысла для других.

Часто бывает так, что, когда в семье появляются еще дети - а правительство хотело бы этого, имея в виду демографический кризис в Российской Федерации, - она оказывается на грани бедности, даже если больше ничего не происходит.

Пенсионеры, о которых российские обозреватели говорят чаще всего, обсуждая бедность, живут не хуже всех российских граждан, отмечает Овчарова. В действительности те, кто может продолжать работать, не попадают в число бедных, и риск попасть в число бедных у семей с детьми выше, чем у пенсионеров.

В то же время, подчеркивает она, пенсионеры, не способные работать из-за болезни или инвалидности, и те, кто живет в крупных городах, переживают более трудные времена. Это еще одно различие, к которому она пытается привлечь внимание российских властей.

Российские власти начинают понимать, что решить проблему бедности очень трудно, но, как полагает Овчарова, они добьются гораздо большего прогресса, если поймут, что бедность многолика, и ее преодоление требует комплексного и дифференцированного подхода.