Иностранная пресса о России и не только

Американскому сержанту и и его девушке - иракскому врачу, полюбившим друг друга в Багдаде, пришлось нелегко: его вышибли из армии, ей угрожали на улицах. Но теперь супругам, поженившимся в августе и с тех пор не видевшимся, предстоит воссоединиться.

Саддам Хусейн имеет репутацию большого поклонника Шекспира. Особенно ему нравится "Укрощение строптивой" и, что странно, "Ромео и Джульетта". Бывший диктатор почему-то считает, что история роковой любви учит детей повиновению государству и семье. В таком случае он должен неодобрительно относиться к истории Шона Блэквелла и его жены Эдаа, о которой читал до своей поимки. Какое-то время все писали об американском сержанте и иракском враче, чья внезапная любовь и скоропалительный брак на короткий период объединили американскую армию и иракских националистов.

После свадьбы Блэквелла заперли на базе, не давая видеться с новобрачной, затем вышибли из армии и отправили домой во Флориду. Тем временем в Багдаде Эдаа угрожали, и она до сих пор боится за своих родственников.

Но похоже, что у этой истории о любви, не знающей границ, конец будет счастливым. Супруги, которые не виделись после прошедшей в августе 20-минутной свадебной церемонии, в выходные должны воссоединиться в столице Иордании Аммане. После долгой борьбы с предрассудками и военной бюрократией они наконец будут вместе: он, она и бригада американских теледокументалистов, следящая за всеми поворотами их судьбы.

Но без агрессивного, хотя и сентиментального вмешательства телевидения армия могла не отпустить Блэквелла так легко. В какой-то момент дело едва не дошло до военного суда "за то, что он влюбился", как выразилась его мать Вики Макки. Армия отступилась лишь после того, как Макки и адвокат Ричард Элвойд предали историю широкой огласке. Блэквелл отделался письменным замечанием и получил билет от Ирака до Америки.

История привлекла к себе не только потому, что это сказка о романтической любви на линии фронта. Она говорит многое о тех, кто оккупирует Ирак и об их отношении к людям, которых они, по их словам, освободили. В мае прошлого года, почти через месяц после падения Багдада, Эдаа пришла в министерство здравоохранения и предложила свои услуги в качестве квалифицированного врача. Она хотела выбраться из Кута, где работала и где образованные женщины, одевающиеся в западном стиле, постоянно подвергались угрозе со стороны исламских боевиков.

Американские руководители министерства не желали об этом знать. Но сержант, стоявший на посту у ворот, показался симпатичным и готовым помочь. Как выяснилось, его звали Шон Блэквелл, ему было 27 лет, и в Ираке он оказался по случайному стечению обстоятельств. Он демобилизовался в конце 2002 года и записался в Национальную гвардию Флориды, думая, что это означает пикники пару раз в месяц и бесплатное обучение. Он намеревался стать специалистом по питанию, а не воевать. Но через месяц он получил предписание, а еще через четыре нес службу у ворот министерства в Багдаде.

"Это был первый американец, с которым мне довелось встретиться, - рассказывает Эдаа в телефонном интервью из Багдада. - Он был очень красив, с прекрасными глазами. Он изо всех сил старался помочь". У Блэквелла была идея, как она может получить работу. На поликлиники, в которых работали американцы и местные врачи, были выделены деньги, и там не хватало женщин-врачей, которые могли бы осматривать пациенток. Идея не сработала, но, по крайней мере, они поговорили.

"Она сказала мне: "Меня хотят похитить фундаменталисты", - рассказывает Блэквелл. - Я ответил, что я их не осуждаю. Она удивилась, а я ответил: "Я бы сам вас похитил". Я просто флиртовал с ней, она немножко растерялась, на время разучилась говорить по-английски и стала говорить по-арабски через переводчика, а потом опять заговорила по-английски. Она смутилась. Флирт, это ведь там совсем не принято. Но получилось так, что он сработал. Так мы и познакомились, и потом она приходила каждые два-три дня".

Эдаа приносила ему гостинцы, разговаривала с его друзьями. "После нескольких наших встреч переводчик стал спрашивать "Что ты с ним сделала? Он целыми вечерами расспрашивает о тебе".

Во время первого свидания Блэквелл повел Эдаа туда, где, как он точно знал, у нее перехватит дыхание, - во дворец Саддама. "Он был похож на дворцы из древних сказок", - говорит Эдаа. Но ей стало грустно. "Ирак очень богатая страна, и мы могли бы жить, как все люди, но Саддам из-за своей мании величия забирал все деньги".

Они говорили о своих семьях. Выяснилось, что обоих отцы бросили в раннем детстве и оба они хотят создать крепкие семьи. Первый брак Блэквелла распался, у него было две дочери от двух женщин, но он уверял, что готов начать все сначала.

Через три месяца после свидания во дворце Блэквелл, которому надоели свидания у колючей проволоки, начал думать о браке. "Я просто чувствовал, что это правильно, - говорит он теперь. - Это было больше нас. Я не хотел от этого отказываться".

Эдаа просто говорит: "Мы полюбили друг друга. С этим ничего нельзя было сделать. Мы хотели поступить именно так, как поступили".

Сначала Блэквеллу надо было увидеться с матерью и братом Эдаа, получить их согласие, принять ислам в иракском суде. Но армия оказалась более крепким орешком. Командир Блэквелла, полковник Тад Хилл, не хотел давать ему разрешение на брак.

"Я добивался встречи с ним, чтобы попытаться найти компромисс, но он плевал на меня, - говорит Блэквелл. - Перед свадьбой я добился беседы со старшиной. Он спросил: "А ты подумал о том, как вы будете жить, что они едят, как одеваются, во что верят". Блэквелл сказал, что уже принял ислам. "Он чуть со стула не свалился. Он не очень хорошо это воспринял, и мне говорили, что и командир батальона относится к этому так же".

Но Блэквелл проигнорировал мнение старших офицеров и продолжил осуществлять задуманное. Они с Эдаа решили пожениться в садике возле одного из багдадских ресторанов, когда у жениха будет перерыв в патрулировании. Его сослуживцы стояли рядом с винтовками и тяжелым пулеметом.

Все произошло очень быстро. Эдаа нервничала, Блэквелл утверждает, что чувствовал себя нормально.

Узнав о свадьбе, полковник Хилл впал в ярость. Он пригрозил отдать Блэквелла под суд за то, что тот прервал патрулирование и подверг опасности жизни других солдат. Бывший сержант отвергает эти обвинения. Он утверждает, что в его задачи входило ежедневное патрулирование бензоколонок, где все было предсказуемо. Он добавляет, что родные Эдаа и судья узнали о месте бракосочетания только в последний момент, когда за ними прибежал переводчик.

Пока Блэквелл разбирался с армией, Эдаа пришлось жить в атмосфере враждебности со стороны соседей. Блэквелл рассказывает, что однажды она уехала с его базы на такси. "Какие-то люди вытащили ее из машины и сказали, что, если они еще раз увидят, как она выходит отсюда, и если она будет продолжать одеваться подобным образом, они ее убьют".

Это был не единственный подобный инцидент, и он просил ее сидеть дома взаперти, но она настояла на том, чтобы продолжать работу переводчика. Многие подруги Эдаа отреклись от нее или уговаривали расторгнуть этот брак.