Иностранная пресса о России и не только

Юрий Левада, ведущий российский социолог, считает, что разрозненность постимперского российского общества и отсутствие оппозиционных фигур, способных привлечь значительное число сторонников, делает революцию в духе украинской "оранжевой революции" в России практически невозможной раньше, чем в следующем веке.

В лекции под названием "Что может и чего не может социология", которую он прочитал в прошлом месяце в Москве, Левада, отец-основатель социологии советского периода и пионер применения данных соцопросов в России обосновал причины своего пессимизма.

Во-первых, Левада предполагает, что в России общество гораздо более "разобщено" и "атомизировано", чем на Украине, в Грузии или Польше. Сегодня у россиян нет той степени идентификации с коллективом, которая необходима для "превращения массовидного социума в организованный народ". Наоборот, в России все практически полностью сконцентрированы на том, чтобы защищать исключительно собственные интересы.

Действительно, процесс атомизации зашел в России так далеко, что даже Москва и Санкт-Петербург, два центра предыдущих революций и путчей, не могут больше играть эту роль. Специфические характеристики этих городов, которые в прошлом делали их революционными центрами, продолжает Левада, теперь исчезли.

Во-вторых, по его мнению, в России нет оппозиционных лидеров, которые могли бы организовать общество и поднять его на протест. "Все оппозиции, которые мы имеем сейчас, принадлежат прошлому".

И какую бы значительную роль ни играли представители этих оппозиций десять лет назад, "мы не видим здесь перспективы" - ни в их лице, ни в лице новых фигур, которые могли бы взять на себя роль лидеров в ближайшем будущем.

В-третьих, Левада настаивает, что Россия продолжает страдать от мощного имперского наследия, которое означает, что национальная мобилизация, основанная на самосознания населения, практически невозможна.

Иногда, говорит он, подобная национальная мобилизация может иметь место в разобщенном обществе, как случилось в Армении и Карабахе. Может это произойти и в процессе становления национальной самоидентификации, как это происходит на Украине. "Этот фактор сильный, - отмечает Левада. - В России его нет".

Почему же? По мнению российского социолога, причины следует искать в неспособности России изжить "наследие империи". "Империя, - утверждает он, - практически не способна к такому действию. Она способна тосковать о своем прошлом, а из этой точки ничего полезного не родится".

Более того, говорит он, слишком много россиян не в состоянии воспринимать Украину и другие бывшие советские республики как независимые государства, отдельные от России. Левада ссылается на данные своего последнего опроса, согласно которым россияне "не понимают, не хотят понимать", что происходит на Украине.

Это потому, добавляет он, что "большинство людей у нас не видит, что Украина - это заграница". По данным его опроса, только 28% населения России полностью осознают, что Украина - другая страна. "Остальные думают, что это вроде нашей провинции", которая оказалась отгороженной только временно и неизбежно вернется в гнездо.

Подобные отношения, отмечает Левада, отражают не только инерцию прежних взглядов, но и являются результатом пропаганды российского телевидения и других СМИ. В итоге многие россияне воспринимают события на Украине в лучшем случае как борьбу между кланами.

Единственное, что обнадеживает в этом опросе, говорит Левада, это то, что меньше 20% россиян считают, что происходящее на Украине - "дело враждебных сил", несмотря на заявления некоторых российских лидеров и на то, как российские СМИ освещали эти события.

В завершение своего выступления Левада сказал, что такое непонимание обрекает Россию на повторение вечной ситуации, описанной Герценом более ста лет назад. Когда в Европе происходит прогресс, писал Герцен, российские власти "бьют" своих подданных, чтобы они не нашли в себе сил начать такое же движение и бросить вызов власти и правительству.

В результате, по мнению Левады, российская история - это история взрывов и их подавления, а не история развития общества, способного на мобилизацию. И даже сейчас, заключает он, россияне не готовы в ближайшее время к народной революции, подобной той, что произошла недавно на Украине.