Иностранная пресса о России и не только

Это первый после приезда Билла Клинтона в Газу в 1998 году визит американского президента на палестинские территории, и одновременно первый визит Джорджа Буша в Израиль в качестве президента. Дело не в том, что большой друг Израиля Джордж Буш решил, поехав в Рамаллах, сделать символический жест в сторону палестинцев. Еще одна и, несомненно, главная цель этой поездки - бальзам на душу израильтян. Кроме того, давайте вспомним: об этой поездке было объявлено как раз на следующий день после публикации отчета американской разведки о замораживании иранской ядерной программы, который неприятно поразил израильтян - и встревожил дружественные Америке арабские режимы, особенно Египет, Саудовскую Аравию и страны Персидского залива, куда Джордж Буш поедет сразу после Иерусалима.

Поэтому американский президент действовал крайне осторожно. Не могло быть и речи о том, чтобы заставить Израиль пойти на настоящие уступки палестинцам для ускорения мирных переговоров, темп которых уже снизился после саммита в Аннаполисе. Не могло быть речи и о том, чтобы раздражать палестинских партнеров, ибо это чревато холодным приемом в Каире и Эр-Рияде. От греха подальше он придерживался деклараций о благих намерениях, повторяя их как заклинания и не слишком вдаваясь в детали.

Да, американский президент повторил, что он за создание палестинского государства. Но дату не назвал. Он сказал, что это государство должно обладать территориальной целостностью. Но не уточнил, какой именно. От моста Алленби до границы с Иорданией, между Иерихоном и Рамаллахом? Между Рамаллахом, Дженином и Вифлеемом? Или между Рамаллахом и Газой? Ведь именно эти вопросы - наряду с другими: Иерусалимом, замораживанием строительства поселений, снятием военных блокпостов - находятся в центре палестино-израильских переговоров, которые в последние недели не то чтобы продвигались вперед гигантскими шагами.

На самом деле в ходе этой поездки президент Буш попытался одновременно повысить престиж главы Палестинской автономии Махмуда Аббаса, чьи позиции в собственном лагере ослабли из-за диссидентства "Хамаса", и исправить имидж израильского премьер-министра Эхуда Ольмерта, цепляющегося за свой пост под угрозой предстоящей публикации последних выводов комиссии Винограда по ливанской войне.

Но кто может всерьез верить в упомянутую Бушем возможность заключения соглашения еще до окончания его президентских полномочий в 2009 году? Разве его позиции не гораздо слабее, чем позиции Билла Клинтона в период неудачной попытки установления мира в Кэмп-Дэвиде под занавес его срока? Разве после отделения сектора Газа президент Махмуд Аббас не стал несоизмеримо слабее, чем когда-либо был Ясир Арафат? А разве Эхуд Ольмерт не находится в полной зависимости от собственной правительственной коалиции, раздираемой между амбициями Эхуда Барака и "Аводы" и предостережениями крайне правых Авигдора Либермана, что исключает возможность каких-либо конструктивных уступок по отношению к палестинцам? Эхуд Ольмерт к тому же заявил, что мира не будет, пока не будет остановлен терроризм.

Таким образом, еще очень далеко до концепции, преобладавшей при заключении соглашений в Осло: тогда премьер-министр Ицхак Рабин утверждал, что надо вести мирный процесс так, как будто бы нет борьбы с терроризмом, и бороться с терроризмом так, как будто бы нет мирного процесса.