Иностранная пресса о России и не только

В сегодняшней России даже умеренным критикам вроде Сергея Гуриева угрожает арест, пишет в своей статье для The Wall Street Journal Леон Арон, директор программы исследований России в American Enterprise Institute (США).

"В чем его преступление? В критическом отношении к путинскому режиму", - пишет Арон. Гуриев не был активистом оппозиции и тем более ее лидером - то есть типичным объектом кремлевских гонений, отмечает автор. Да, он критиковал политику правительства в своих аналитических статьях, ратовал за верховенство закона, осуждал коррупцию. Но одновременно Гуриев долгое время был советником Кремля.

Потому-то атака выглядит столь зловеще, отмечает автор: "Вытолкнув Гуриева в эмиграцию, Кремль дал понять, что односторонне пересматривает давний "общественный договор" с либерально настроенными лидерами общественного мнения".

Еще совсем недавно прореформенно настроенные представители истеблишмента могли говорить и писать все что вздумается, при условии, что они не поддерживали оппозицию активно. "Теперь сигнал гласит: прекратите публично критиковать правительство либо подвергнитесь риску гонений и даже тюремного заключения. Если вам не нравится этот вариант, уезжайте, пока не стало совсем плохо", - пишет автор.

Правительство Путина вступило в новую фазу репрессий, заключает автор. Начинается "переход от мягкого авторитаризма ("кто не против нас - тот с нами") к намного более жесткой и злокачественной версии: "кто не с нами, тот против нас", считает Арон.

У автора почти нет сомнений, что Удальцов и Навальный будут осуждены "на всю катушку". Мытарства Гуриева оставляют мало сомнений и относительно судьбы Ходорковского, продолжает автор: "не будет сюрпризом, если власти найдут основания оставить его в тюрьме". Арон сомневается, что в нынешних условиях уцелеют немногие независимые СМИ России: "Эхо Москвы", "Дождь", "Ведомости", "Новая газета".

"Похоже, что Россия входит в новый период - установления диктатуры", - написал недавно Арону некий "ведущий политолог-социолог". Еще весной Арон мог бы спросить у него разрешения сослаться на его имя. Но теперь, когда даже Гуриев бежал, подобная просьба может поставить этого человека под удар, замечает Арон.