Иностранная пресса о России и не только

После крушения на Синае пассажирского самолета Владимир Путин может прийти к выводу, что его мечтам о могуществе противодействует ИГИЛ, пишет Даниель Верне в статье, опубликованной в газете Slate.

Первая реакция - отрицание. Таково свойство всех авторитарных режимов, не только в путинской России. Речь идет об отрицании неудобных фактов. Вторая реакция - молчание. Владимир Путин присутствовал на телеэкранах ежедневно, но после крушения А321 на Синае его не видно. Когда в 2000 году затонула подводная лодка "Курс", Путин выступил с заявлением лишь через шесть дней. Его поведение напоминает поведение Сталина, когда тот лишь через несколько дней после начала войны 1941-1945 годов обратился к народу, говорится в статье.

Взятая пауза нужна для выработки официальной позиции, той, которую подхватят все СМИ, чтобы попытаться убедить народ в правильности курса руководства страны. С самого начала российские власти делали акцент на версии о технической причине крушения. Все самолеты авиакомпании Metrojet прекратили полеты. Лишь спустя несколько дней Москва запретила полеты в Египет, молчаливо признав, что к версии о теракте следует относиться всерьез, пишет корреспондент.

Признание того, что речь идет о теракте, совершенном египетской ветвью ИГИЛ, может поставить под сомнение стратегию Путина в войне в Сирии. В любом случае, возможный теракт на российском самолете подчеркивает уязвимость России. А вмешательство в сирийский конфликт должно было продемонстрировать возвращение российской державы. Владимир Путин хотел доказать Западу, что Россия настроена решительно и обладает силовыми возможностями для достижения своих политических целей. Используя солдат, оставшихся преданными Башару Асаду, и опираясь на иранские силы и их сторонников из "Хизбаллы", Россия располагает двумя необходимыми составляющими успеха: воздушные удары и наземная операция, говорится в статье.

Российский президент осознает риски: если он и направил войска для защиты базы в Тартусе и советников в армии Асада, то он не решится направить боевые соединения, чтобы не попасть в трясину, как это случилось с СССР в Афганистане. Другой риск связан с присутствием на территории России почти 20 млн мусульман, в основном суннитов. Их реакция непредсказуема, в то время как РПЦ квалифицировала вмешательство в сирийский конфликт как "священную войну". ИГИЛ, взяв на себя ответственность за крушение гражданского самолета, заявляет, что уничтожила "крестоносцев". Владимиру Путину не нужна в его стране "война цивилизаций", пишет автор статьи.

Российская общественность не испытывает энтузиазма в отношении войны в Сирии и слабо влияет на решения Кремля. Однако она не остается безучастной, когда речь заходит о людских потерях. Властям это известно, именно по этой причине они попытались выдать за самоубийство гибель первого солдата в Сирии, который, вне всяких сомнений, был убит радикальными исламистами, пишет корреспондент.

Теракт на Синае, если данный факт подтвердится, является предупреждением российскому президенту: в асимметричной войне Россия столкнется с такими же пределами, как и ее западные соперники, говорится в статье.