Иностранная пресса о России и не только

Интервью с почетным гостем фестиваля полицейских фильмов,

открывающегося сегодня вечером в городе Коньяк

- Полицейский фильм - одно из основный направлений в вашей карьере. Это был ваш личный выбор?

- В своей жизни мне довелось поработать во многих жанрах. Я всегда пытался доставить удовольствие всем категориям зрителей. Но было время, в 60-70 годы, когда детективы пользовались особой популярностью. Франция словно решила следовать американской традиции. И именно в этот момент я получил известность как типичный актер детективного жанра. Режиссеры Мельвиль, Дерей, Верней, Лотнер, Джованни, обращались именно ко мне. Вероятно, я, как нельзя лучше, соответствовал запросам эпохи.

- Что вас привлекает в этом жанре? Закрученный сюжет или атмосфера, опасность, риск, угроза смерти?

- Прежде всего, это захватывающие истории и интересные персонажи; мне нравится работать в этом жанре, в нем я чувствую себя в своей тарелке. Больше всего мне нравится атмосфера. Сегодня предпочтение отдается действию, взрывам, трюкам. Но, вспоминая мой первый детектив, "Мелодия в подвале", где я имел счастье работать с Вернейем и Габеном, могу сказать, что главное внимание там уделялось интриге и персонажам. Потом я снялся в целой серии фильмов, в названии которых было слово "полицейский": это мой знак, талисман, который приносил мне удачу.

- В 1980 году вы сами сняли фильм "За шкуру полицейского". Почему вы решили снять детектив?

- Я думаю, что вне зависимости от того, кем ты работаешь в кино, актером или режиссером, ты ощущаешь на себе действие магнетической силы, и в один прекрасный день решаешь заняться съемкой. Я знал, что никогда не смогу сравниться с такими великими мастерами, как Рене Клеман, Мельвиль, Висконти или Лозей. Но я смог создать образ хорошего полицейского, фильм был положительно встречен критиками и публикой. Он стал одним из моих самых успешных коммерческих проектов.

- Кто вдохновлял вас на создание образов?

- Если вы хотите, чтобы я назвал имя, то это был Джон Гарфилд. Для меня стал лучшей иллюстрацией великой эпохи американского полицейского кино. За двадцать лет до Брандо он был тем, кем должен был стать Брандо.

- Вы любите смотреть детективы?

- Брайян Сингре, Джон Ву, Тарантино делают совсем другие фильмы. Это другой язык. Я смотрю эти фильмы с некоторым удовольствием. Но испытываю при этом определенную ностальгию, вспоминая о фильмах Мельвиля или Джованни, в которых я снимался тридцать лет назад. Но я - прирожденный пассеист, потому что будущее - это смерть. Вместе с тем, я уверен в том, что Мельвиль - признанный гений, его фильмы с удовольствием смотрят и представители молодого поколения. Я доволен тем, что "Самурай" все еще жив. Иногда мне говорили: "Очень грустно, вы всегда умираете во всех фильмах". Ведь герой должен погибнуть, нет? В общем, он становится героем, потому что умирает.

- Вы снимали и американские детективы, например, "Убийцы Сан-Франциско". В чем разница? Как вы относитесь к американскому кино и к Америке?

- Основные различия в эпохах, а не в странах. Стиль меняется с течением времени. В остальном, я никогда не был большим поклонником всего американского. Покидая Голливуд, я руководствовался чисто человеческими чувствами, а не соображениями карьеры. Я чувствовал себя европейцем.

- Немного о политическом триллере, в вашей карьере был такие персонажи, как герой фильма "Смерть подонка" ?

- Мне этот фильм кажется весьма актуальным, разве нет? Бизнес, коррупция существовали всегда. И не только в политике. Эта тема неисчерпаема ?

- Что вы можете пожелать Франции в нынешний предвыборный период?

- Не Франции, а всей планете: я бы хотел пожелать, чтобы люди побольше думали. Они должны осознать, что мы здесь для того, чтобы жить вместе, а не убивать друг друга. Страшно открывать газету, сплошные военные сводки. Это совсем не похоже на детектив ?