Иностранная пресса о России и не только

Итак, ключи от Кремля в путинской лотерее выиграл... Дмитрий Медведев. Если не принимать версию, будто расположение звезд внезапно изменилось, повлияв на гороскоп событий, то трудно себе вообразить, что при "управляемой демократии" следующим президентом России станет 42-летний юрист из Санкт-Петербурга. Впрочем, выбор престолонаследника, совершенный вчера Владимиром Путиным, почти не проясняет будущее России.

Мы до сих пор не знаем, кто с приходом весны станет в действительности руководить крупнейшей страной мира и в какой форме это будет делаться, за исключением аксиомы, что президент Путин будет иметь на это большое влияние. Сообщив о своем плане передачи власти, российский лидер сказал, что Медведев обеспечит преемственность. Того же мнения придерживаются инвесторы, желающие, чтобы золотые времена продолжались, - благодаря их действиям акции российских компаний вчера выросли. Но присмотритесь к ущербу, который нанесли восемь лет путинизма российским институтам и свободам, и картина станет более мрачной.

Фигура Медведева в благоприятном освещении выглядит примерно так: первый вице-премьер и председатель совета директоров "Газпрома" - это, по кремлевским стандартам, молодой либерал, не питающей инстинктивной лютой ненависти к Западу и не имеющий КГБ-шного прошлого (в той мере, насколько это известно). Некоторые из наших друзей вчера даже выразили надежду, что Медведев сможет вернуть российскую демократию с того света. Ах, почему мы не столь оптимистичны?

Главное, что нужно знать о Медведеве, - это его возраст и факт его преданности начальнику. Хотя он не принадлежит к числу силовиков (бывших агентов КГБ) в свите Путина, Медведев доказал свою преданность за 17 лет службы Путину, со времен их совместной работы в мэрии Санкт-Петербурга. Он руководил избирательным штабом Путина в 2000 году, когда тот баллотировался в президенты, занял высокий пост в "Газпроме", когда Кремль решил воспользоваться этим энергогигантом в политических целях, а затем руководил крупной кампанией по расходованию шальных нефтяных прибылей России на проекты внутри страны. В отличие от министра обороны Сергея Иванова (ныне первый вице-премьер, в прошлом министр обороны. - Прим. ред.), своего главного конкурента в негласной гонке за путинское благословение, Медведев никогда не создавал ни у кого впечатления, будто считает себя равным президенту.

Когда Медведев придет в Кремль, опорой его легитимности станет Путин. Нынешний российский лидер определенно будет играть закулисную роль. Но о том, какие формальные полномочия он сохранит за собой и сохранит ли их вообще, Путин высказывается крайне расплывчато. В последние месяцы обсуждались такие возможные посты для Путина, которому всего 55 лет, как "национальный лидер" с невнятно формулируемым авторитетом или премьер-министр со значительно расширенными полномочиями (последнее можно сделать благодаря тому, что партия Путина "Единая Россия" доминирует в Думе). Он может однажды вновь баллотироваться в президенты - конституция запрещает лишь пребывать у власти более двух президентских сроков подряд - или стать президентом возможного союзного государства России и Белоруссии, тем самым став по рангу выше Медведева. Идея подобного союза недавно была воскрешена, и на этой неделе президент Путин отправится в столицу Белоруссии Минск. Поскольку данный кремлевский лидер выдумывает правила игры на ходу, любой из вышеперечисленных вариантов возможен.

Нежелание Путина окончательно сойти со сцены можно объяснить в благоприятном для него духе: Путин хочет обеспечить сохранение своих достижений и потому стремится, чтобы передача власти прошла гладко. Но возможно и более ядовитое толкование: мол, Путин боится за свою шкуру. Покинув Кремль, Путин станет уязвимым, даже если преемник - его доверенный близкий помощник. Давайте припомним, что Путин в дни его собственной коронации в 2000 году воспринимался ближайшим окружением экс-президента Бориса Ельцина как человек молодой и преданный и при этом слабый в политическом отношении. Тогда в этом тоже состояли главные требования к соискателям вакансии президента. Сделавшись хозяином Кремля, Путин использовал свои прерогативы, сравнимые с прерогативами царя во вред многим людей из круга Ельцина, которые и посадили его в президентское кресло.

Сегодня, после того как Путин свернул демократические свободы, полномочия российского президента намного мощнее, чем раньше. Декабрьские парламентские выборы были наименее свободными с тех пор, как Михаил Горбачев предложил концепцию перестройки. Оппозиционные партии подверглись гонениям и вытеснены на обочину политической жизни. То же самое произошло со СМИ; последний свободный телеканал - "Рен-ТВ" - в нынешнем году был фактически взят под контроль Кремля. Руководителей регионов теперь назначает Москва. Деятельность иностранных неправительственных организаций ограничена; Россию покинул даже "Корпус мира". Поскольку суды тоже слабы, Путин имеет в России полностью персонализированную власть. Не удивительно, что он боится ею поступиться.

Обидчивость кремлевского лидера отчетливо чувствовалась во время недавней парламентской избирательной кампании. Чтобы укрепить свою позицию на внутриполитической арене, Путин обругал либералов, сравнив их с шакалами, и ненадолго заключил в тюрьму лидеров оппозиции Гарри Каспарова и Бориса Немцова, которые, по результатам соцопросов, не имеют почти никакого рейтинга.

Централизация власти также угрожает возрождению экономики, движителем которого является рост цен на нефть (за время пребывания Путина у власти она подорожала с 15 долларов до 90 долларов за баррель). Коррупция, социальная сфера, бюрократические препоны - все эти проблемы усугубляются. Несмотря на свои колоссальные национальные богатства, Россия выздоравливает не столь быстро, как другие восточноевропейские страны.

Вопреки громким пропагандистским заявлениям о восстановлении порядка и благополучия после бурных 1990-х, путинизм посеял семена нестабильности. Появление Медведева на политической сцене не разрешает основополагающую загадку: "Каково будет ближайшее и отдаленное будущее России?" - а лишь подчеркивает ощущение неопределенности.