Иностранная пресса о России и не только

Питер Лавелль беседует в Москве с профессором Уэслианского университета Питером Ратлендом о президентских выборах 14 марта в России. Питер Ратленд - редактор книги "Бизнес и государство в современной России".

- Как по-вашему выглядят нынешние выборы президента, которые состоятся всего через несколько дней и в которых Путина ждет победа с подавляющим перевесом по сравнению с выборами 1996 и 2000 годов. Что это - очередная веха все еще незрелой российской демократии или продолжение процесса, начавшегося в 1991 году?

- Это определенно не веха, в лучшем случае это ухаб на дороге, а может быть, рытвина. Очень распространено стало принимать в качестве предпосылки, что Россия находится на переходном этапе по пути к демократии или, как вы выразились, Россия - "незрелая демократия". Однако я не разделяю этой точки зрения. В 1989-1991 годах в России случился крах на уровне системы, что повлекло за собой долгие годы нестабильности. Я не считаю, что уже в 1990-х Россия была демократическим государством. В России был переходный режим с элементами демократии и авторитаризма и некоторыми признаками анархии. До 2000 года не наблюдалось никаких сдвигов в сторону стабильности, скорее происходили скачки от одного кризиса до другого, между которыми были периоды иллюзорного спокойствия. Начиная с 2000 года появилась заметная тенденция к экономическому росту и повышению стабильности, что сопровождалось движением в направлении авторитаризма, а не демократии.

- В России и на Западе говорят об "административном ресурсе", которым Кремль пользуется, чтобы манипулировать электоратом, одновременно ограничивая доступ соперников Путина к СМИ. Безусловно, Кремль сделал все возможное для поддержки своего кандидата, но способны ли другие кандидаты в президенты реально противостоять Путину?

- Я встречался с Хакамадой и Глазьевым. Это умные, образованные люди, преданные своему делу. Их проблема состоит в том, что они выступают сами по себе: за ними нет сильной организации даже на бумаге, не то что в действительности. Даже стоя во главе реальной партии, им все равно пришлось бы бороться с государством. Эти выборы настолько асимметричны, что они вообще лишены соревновательного элемента. Возможно, Хакамада - это "последний самурай", но против нее - люди с ядерным оружием (даже если оно не всегда срабатывает).

Для меня главный символ иллюзорного характера этих выборов - это то, что Путин, как до него Ельцин, отказался от дебатов с другими кандидатами. Это позволяет очень четко увидеть картину происходящего - есть один официальный кандидат и есть некие "претенденты".

- Судя по всему, в оппозиции Путина сейчас царит хаос, но справедливо ли винить в этом Кремль?

- На них вполне можно возложить вину за отсутствие реальной оппозиции и печальное состояние российской демократии. Режим Путина является закономерным продолжением происходившего в 1990-х - это не результат зловещего заговора людей в униформе. Правые (либералы) допустили роковую ошибку, вступив в союз с Ельциным и пожертвовав реальной демократией ради рыночных реформ. Большинство из них продолжают такого рода сделки с Путиным. Может быть, это решение было верным, может быть, нет - так или иначе, это был их сознательный выбор.

Коммунисты, или, точнее, экс-коммунисты, сформировали жизнеспособную оппозицию в большинстве постсоциалистических стран, часто именно они выигрывали выборы. Но в России этого не произошло. Проблема российских коммунистов в том, что они так и не смирились с распадом Советского Союза. Риск того, что, придя к власти, они могут совершить нечто совершенно безумное, слишком велик, чтобы избиратели им доверяли.

- Как вы думаете, что предпримет Путин после своей ожидаемой победы на выборах? Он уже назначил нового премьер-министра, преданного ему приверженца реформ. Создается также впечатление, что Путин стремится расширить политические полномочия контролируемого Кремлем парламента. Что это, консолидация политической системы, созданной им в течение первого срока, или же он на пути к новой системе?

- В демократическом обществе выборы имеют значение. Именно в ходе выборов выявляются лидеры и делается выбор между соперничающими программами. Но в России нет демократии. Выборы для Кремля - это техническая, малоприятная формальность, что-то, что нужно пережить. Они необходимы постольку, поскольку этого ожидает мировое сообщество и поскольку они обеспечат политическую легитимность действиям Кремля.

Некоторые обозреватели продолжают считать, что предстоящие выборы означают для России нечто большее. В 1999 году бытовала теория, что выборы в Думу могут служить трамплином для кандидатов в президенты. В 2003-м считалось, что Россия продвигается к парламентской системе, где правительство будет формироваться из лидирующей в Думе партии. Но то, как Путин отправил в отставку Касьянова и назначил на должность премьер-министра Фрадкова, ни слова не говоря "Единой России", по-моему, не имеет ничего общего с парламентской системой.

А жаль, ведь без института свободных выборов российская элита никогда не сможет эффективно справляться с проблемами, имеющимися в стране: коррупцией, слабостью закона, медленным продвижением реформ в промышленном секторе.

- Некоторые из наиболее компетентных комментариев по поводу этих президентских выборов гласят, что в действительности на кону стоят президентские выборы 2008 года, когда по условиям российской конституции Путин должен будет покинуть пост президента. Путин объявил, что планирует назвать своего преемника. Поскольку выборы 2004 года - это, по сути, кампания одного кандидата, то, может быть, мы сейчас являемся свидетелями очень долгой прелюдии к тому моменту, когда Путин передаст бразды правления более активному политику? Другими словами, не является ли кампания 2004 года для Путина способом создать политическое наследство?

- До 2008 года еще надо дожить, и потом, что бы ни произошло в воскресенье, я не думаю, что это будет иметь большое значение к тому времени. Всегда возможны небольшие сюрпризы. В марте 2000 года неожиданность заключалась в том, что Путин набрал меньше голосов, чем рассчитывал, и с трудом избежал второго тура. Не думаю, что в этот раз есть такая опасность. Большим сюрпризом окажется, если кто-то из других кандидатов наберет больше 10 процентов. А как только в стране появляется привычка избирать президента 90 процентами голосов, о демократии можно вообще забыть.