Иностранная пресса о России и не только

Минуточку, ведь на дворе у нас XXI век? В хронологическом смысле - да. Но в минувшую пятницу Россия - точно безумный ученый Эмметт Браун в фильме "Назад в будущее" - отбросила нас на Кавказе примерно на 150 лет назад: в эру империализма и передела мира, войн за природные ресурсы и сферы влияния.

В духе XIX века премьер-министр России Владимир Путин объявил, точно о чем-то само собой разумеющемся, что началась война - именно так он и выразился. В старые времена такие заявления были рутиной; война, если вспомнить Клаузевица, была всего лишь "продолжением политики посредством комплекса других средств" (конкретику смотрите в энциклопедиях: Крымская война, завоевание Германии Пруссией, Балканские войны, а чуть позднее - испано-американская и русско-японская войны).

Но мы-то живем в XXI веке, не так ли? По крайней мере, на этой широчайшей полосе, простирающейся от Беркли до Берлина и Пекина (с оконечностью в Москве), все с приставкой "гео" может относиться только к "экономике". На место войны заступило социальное обеспечение. Вместо танков - танкеры, вместо баланса сил - баланс платежей. Все мы - по крайней мере в поясе "Берлин - Беркли" - играем в игры без проигравших: занимаемся бизнесом, торгуем и потребляем товары.

Скандируя "больше никаких войн", мы беспокоились о "мягкой политике" и "мягкой силе": как бороться со СПИДом и опустыниванием плодородных земель, с птичьим гриппом и кредитным кризисом. Верно, что в международной политике игра все равно шла по жестким правилам - то была извечная борьба за влияние и преимущество, но без применения крайних средств. Короче говоря, мы, люди Запада, не думали, что кто-то с трибун выпустит по нам очередь из автомата Калашникова.

Но вот, пожалуйста, позвольте представить: Владимир Путин и его дублер Дмитрий Медведев. Напав на Грузию, они подняли занавес на премьерном спектакле эры после Второй мировой войны. Они начали первую с 1945 года настоящую войну в "Большой Европе". (Столкновения 1990-х годов на Балканах были междоусобными войнами или войнами за отделение территорий; а вторжение в Прагу в 1968 году - актом "рецентрализации блока", извините уж за выражение.)

Но на Кавказе все по-настоящему: армии маршируют, корабли ВМС выстраиваются в кольцо, взлетают ракеты. Многие обвиняют "горячую голову" - президента Михаила Саакашвили - за то, что он раздразнил медведя. Верно, Саакашвили - не ангел. Как-никак он начал первый, приказав своей армии войти в Южную Осетию, правда?

Но в 1939 году люди тоже обвиняли "горячие головы" среди поляков - те, мол, отказывались пойти на уступки Гитлеру, и потому 1 сентября ему пришлось взять и сровнять Варшаву с лицом земли. Люди также порицали чехов - "далекую страну, о которой мы мало что знаем" - за то, что Чехословакия упрямо сопротивлялась требованиям Германии, касавшимся Судетской области.

Пусть те, кто оправдывает Россию, ссылаются на массу смягчающих обстоятельств: крупнейшее из них - это Рождество в 1991 году, когда в Кремле в последний раз спустили флаг с серпом и молотом и подняли российский триколор. Бэмс - и вдруг испарилась целая империя, простиравшаяся от Балтийского моря до Казахстана. Да, от этого у России разрывалось сердце, как и от романа Грузии с Соединенными Штатами. Как посмела Грузия, родина Сталина, подкатиться к ЕС и НАТО?

Однако в более широком контексте геополитические преступления Грузии бледнеют перед элементарным историческим фактом: 8 августа - это месть за 25 декабря, день кончины советской империи.

25 декабря, как сказал нам Путин, было "величайшей геополитической катастрофой века", и с тех самых пор, как в 2000 году он был коронован в качестве неоцаря, Путин прилагал большие и с течением времени все более грубые усилия для того, чтобы отменить вердикт холодной войны, - вновь прибрать к рукам то, что Россия потеряла.

* * *

Поэтому давайте забудем о хвастовстве и неуклюжих действиях Саакашвили; думайте о "ревизионизме" и "экспансионизме" - терминах, которые любят употреблять историки дипломатии, пытаясь объяснить поведение государств, раскачивающих лодку. Ревизионистское государство хочет получить назад то, что имело когда-то; экспансионистское государство хочет, чтобы ему досталось больше, а всем остальным - меньше. Ревизионистски-экспансионистский синдром - удобный способ полностью объяснить стратегию Путина на протяжении последних 8 лет. Прочертите дугу от Балтики до Каспия и начните считать.

Москва развязала кибервойну против крохотной Эстонии, бывшей республики СССР. Пригрозила перенацелить ядерные ракеты на Чехию и Польшу, если они разместят на своей территории американские противоракетные объекты, начисто не способные противостоять российскому потенциалу ответного удара. Эксплуатирует мелкие споры о ценах (обычно разрешающиеся с помощью юристов, орущих друг на друга), чтобы прекратить поставки газа и тем продемонстрировать Украине, Белоруссии и бывшим странам Варшавского договора, кто главный в "общем европейском доме" (заимствуя знаменитое выражение Михаила Горбачева).

Для Грузии Путин всегда приберегал самые суровые меры воздействия. Смертный грех Тбилиси состоял в том, что Грузия вывернулась из-под лапы медведя и прижалась к Западу. С тех самых пор Москва пытается подчинить Грузию себе или раздробить ее. Москва то подрывала власть правительства, прекращая торговлю и перекрывая газ, то помещала страну на колоду мясника, чтобы ее разделать. Потому-то Россия поддерживает, в том числе предоставляя оружие и войска, отделение Абхазии и Южной Осетии от Грузии. Сообщения с театра боевых действий наводят на мысль, что цели России в этой войне далеко не исчерпываются изгнанием грузинских войск из Южной Осетии. По словам президента Саакашвили, российские войска взяли город Гори в центре Грузии, расчленив страну надвое. Москва это отрицает.

Цель всего этого выдержана чисто в духе XIX века: господство плюс победа в войне за ресурсы. Грузия - так сказать, "последняя из независимых", ключевой коридор для транспортировки нефти и газа в обход России на побережье Черного моря и (если проект газопровода будет воплощен в жизнь) через Турцию в Средиземноморье. Не случайно российские самолеты бомбят всю страну и слегка "промахиваются" мимо трубопроводов. Этим Россия хочет сказать Западу: "Вам лучше не инвестировать деньги в здешний энергетический сектор".

Если Москва возьмет Грузию под контроль, то Европе можно будет сказать: "Доброй ночи и удачи". Нефть и газ, которые Европа приобретает в Евразии (за исключением Ближнего Востока), будут так или иначе проходить через руки России.

Итак, на Кавказе мы наблюдаем не действия беспокойных местных жителей, которые "разогревают" "замороженные конфликты" где-то в глуши. Разве об Абхазии кто-то вообще слыхал? А "Осетия" - вроде бы, сорт черной икры, да? Но эти места - горячие точки "большой игры" XXI века, и спор идет за контроль над Прикаспийским бассейном, богатейшим после Ближнего Востока кладом стратегических ресурсов.

Проникнув вглубь грузинской территории, Россия дает понять Западу: "Контролировать будем мы!". Увы, ни США, ни ЕС не были готовы к возвращению XIX века. Они думали, что Клаузевиц давно умер и больше не воскреснет, что отныне и навеки будут вестись игры, где выигрывают все, а Россия, соблазненная респектабельным статусом и богатствами, превратится в ответственную великую державу. По-видимому, правда на стороне Джорджа Кеннана, дипломата и историка. Кеннану приписывается афоризм, весьма уместный ныне: "Россия может иметь на своих границах только вассалов или врагов".

Но с 8 августа проблема стала намного глубже: где пролегают границы России? Удовольствуется ли она Грузией? Как сформулировал в 1864 году канцлер России князь Горчаков в разгар завоевания Россией Кавказа: "Самое трудное - это вовремя остановиться". А что собой представляет этот режим? Правление громил, в интересах громил и силами громил?

По крайней мере, одно нам теперь известно: мечты о многополярности, об управлении миром посредством комитетов, преждевременны. Ревизионистские государства никогда не ведут себя ответственно.

Кстати, это распространяется и на Китай. Несмотря на то, что он проводит курс на "мирный взлет", он тоже хочет побольше забрать себе и поменьше оставить на благо всем. Собственно, именно Китай и еще одна страна, рвущаяся в сверхдержавы, - Индия - и поставили крест на Дохийском раунде переговоров, а тем самым и на всех шансах расширить свободу торговли.

В результате нам остается лишь препоручить разрешение глобальных проблем двум старым знакомцам - Америке и Европе. А также НАТО - альянсу, который гипотетически был обречен на упадок после победы в холодной войне. Своими шагами 8 августа Путин и Медведев вкатили дряхлому альянсу более крупную дозу стероидов, чем та, что употребили спортсмены по дороге на пекинскую Олимпиаду.

Йозеф Йоффе - издатель и редактор Die Zeit, научный сотрудник Institute for International Studies и Hoover Institution (Стэнфорд)