Иностранная пресса о России и не только

Официально между ними царит полное единодушие. Но за кулисами вопрос о Турции сеет раздор между канцлером, представителем ХДС/ХСС, и ее министром иностранных дел, членом СДПГ. Как вести себя со страной на Босфоре? Для лидера ХДС этот вопрос может стать судьбоносным

Спор? С канцлером? О политике в отношении Турции? Нет, министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер уверял вчера утром, что ничего такого между ними нет. "Возможно, споры ведутся внутри ХДС/ХСС, но никак не внутри федерального правительства", - сказал политик из СДПГ. Ангела Меркель тоже не видит никаких разногласий между своей канцелярией и министерством иностранных дел, заявил несколько позже заместитель официального представителя правительства Томас Штег. Ни малейших, сказал он, согласие полное.

Тем не менее, хронология объявленной вчера гармонии кажется весьма рваной: неделю назад из-за несгибаемости Анкары в вопросе Кипра канцлер озвучила идею "пересмотра условий" переговоров о вступлении Турции в ЕС. В соответствии с предложением Еврокомиссии Штайнмайер тоже выступает за перенос переговоров по восьми из 35 условий вступления. Но он не произнес ни слова об их пересмотре.

В субботу информационные агентства со ссылкой на его интервью сообщили, что глава МИДа и социал-демократ "предостерег" канцлера, члена ХДС, от "несоразмерной реакции" в отношении Турции. В течение нескольких часов от партнера по коалиции последовало встречное предупреждение. "Я предостерегаю СДПГ от посыла Турции неверных сигналов", - сказал глава фракции ХДС/ХСС Фолькер Каудер. А глава группы ХСС внутри фракции ХДС/ХСС Петер Рамзауер "предостерег" Штайнмайера, сказав, чтобы тот не брал на себя роль "клоуна в европейской политике". Все это накалило обстановку: говорят, что в воскресенье Меркель и ее министр иностранных дел добрых полчаса разговаривали по телефону. С тех пор любая мысль о расхождении мнений или о спорах между ними активно опровергается обеими сторонами.

Никакого спора, ни по какому поводу? В интервью, данном им журналу Spiegel, Штайнмайер вступился за европейскую реакцию на отказ Турции распространить действие таможенного союза на Кипр, но добавил: "Мы не должны перегибать палку, нельзя, чтобы процесс сближения, на который мы потратили много лет, рухнул за одну неделю". По его словам, он приводил канцлеру "аргументы, которые свидетельствуют в пользу отказа от несоразмерной реакции", заключил он.

Из этого журналисты сделали вывод, что Штайнмайер "предостерег" канцлера, сказал вчера Штег. Сама Меркель не приняла на свой счет слова о "перегибании палки". Кто хочет, может в это поверить: один видный политик из ХДС/ХСС убежден, что Штайнмайер рассердился на Меркель. Он, очевидно, считает, что она действует во внешней политике слишком решительно. Об этом свидетельствует и то обстоятельство, что вчера в президиуме СДПГ, по слухам, раздавалась отчетливая критика в адрес Меркель. Ведущие социал-демократы демонстрируют свою убежденность в том, что канцлер и ХДС/ХСС с оглядкой на выборы в бундестаг в 2009 году предпочитают держать вопрос о вступлении Турции в ЕС "в подвешенном состоянии". Такие тенденции заметны, прежде всего, в ХСС. Генеральный секретарь СДПГ Хубертус Хайль съязвил напоследок, сказав, мол, ему только что стало известно, что никаких разногласий в вопросе о Турции не имеется. Тогда, наверное, это так и есть, заключил он.

В течение целого года казалось, что внешняя политика - это наименьшее яблоко раздора между ХДС/ХСС и СДПГ. Если во внутренней политике между ними велись споры о деталях программы Hartz IV, об использовании атомной энергии и реформе рынка труда, то сотрудничество между Меркель и Штайнмайером развивалось успешно. Вначале это, возможно, было обусловлено тем, что в течение первых месяцев министру иностранных дел пришлось разбираться с наследием, оставшемся после Герхарда Шредера - делом аль-Масри, действиями Федеральной разведывательной службы в Ираке и подозрительными авиарейсами ЦРУ. В то время канцлер набирала очки как ловкая посредница в Брюсселе и как уверенный в себе партнер по переговорам в Вашингтоне или Москве: она восстанавливала отношения с США, испорченные войной в Ираке, и при этом позволяла себе прямые высказывания в адрес Джорджа Буша по вопросам Гуантанамо. С Владимиром Путиным она беседовала на его родном языке, что способствовало установлению большей близости, чем та, которой когда-нибудь мог бы добиться Штайнмайер. После этого канцлер могла позволить себе назвать Россию "стратегическим партнером" и при этом похоронить идею Шредера об оси Берлин-Москва.

Штайнмайер тоже действует во внешней политике прагматично и без идеологического компаса. В ядерном конфликте с Ираном он перед международным сообществом государств агитирует за разумную середину между поспешным введением санкций и пассивной позицией наблюдателя. Самый популярный, согласно опросам, политик из СДПГ в связи с ближневосточным мирным процессом гораздо раньше, чем комиссия Бейкера в Вашингтоне, высказался за включение в него Сирии и за реанимацию "ближневосточного квартета".

Штайнмайер постарался обрести уважение в глазах канцлера не только своей дамасской инициативой. В его министерстве с учетом перспективы председательства в ЕС разрабатывалась новая концепция отношений с Россией, в которой говорится о "новой восточной политике". Это заставило вспомнить о временах Вилли Брандта и Эгона Бара и, казалось, могло вдохнуть новую струю в социал-демократические традиции с прицелом на будущую предвыборную кампанию. Но новое предложение пришлось Меркель явно не по душе. И вот, никаких разговоров о новой восточной политике уже нет.

Новые разногласия по поводу политики в отношении Турции - это еще не настоящий крах коалиции. Но они могут ее взорвать. Во время переговоров о коалиции ХДС/ХСС и СДПГ считали, что в период их четырехлетнего совместного правления не придется принимать никаких принципиальных решений по турецкому вопросу. Поэтому по предложению СДПГ было заявлено о готовности к ведению переговоров о вступлении с соответствующим добавлением программы ХДС/ХСС о "привилегированном партнерстве", исход которой "заранее прогнозировать невозможно". Непоколебимость Анкары в вопросе Кипра опять вынесла тему на повестку дня. Если Меркель победит в ЕС с ее идеей ультиматума, после чего главы правительств перед европейскими выборами весной 2009 года должны будут решить принципиальный вопрос о продолжении переговоров, то все это непосредственным образом повлияет на результаты выборов в бундестаг, запланированных на осень 2009 года. Сможет ли СДПГ набрать очки, выступая за принятие Турции в ЕС? И насколько глава СДПГ Курт Бек, на сегодняшний момент - наиболее вероятный кандидат на пост канцлера, вообще заинтересован в сильном министре иностранных дел Штайнмайере, который может оспорить его право на эту роль и даже сам претендовать на пост канцлера?

В понедельник утром перед отъездом в Брюссель Штайнмайер признал, что в четверг и в пятницу главы государств и правительств ЕС предположительно займутся вопросом о дальнейших действиях в отношении Анкары. Еще в середине прошлой недели в его министерстве утверждали, что эта проблема может быть решена на уровне министров иностранных дел. Это была ошибка. Очевидно, канцлер сделала тему Турции своим вопросом.