Иностранная пресса о России и не только

В четверг Израиль избавился от бремени в лице своего самого вероломного и опасного врага

В памяти Израиля Арафат останется как человек, который через восемь месяцев после подписания Ословских соглашений сообщил по секрету в мечети в Йоханнесбурге, что приравнивает это подписание к договору между Мухаммедом и племенем курейш, который пророк нарушил через два года, что считается образцом мусульманской тактической хитрости.

Израиль запомнит его как человека, который через два месяца после взаимного состязания в любезностях с тогдашним премьер-министром Израиля Эхудом Бараком на саммите в Кемп-Дэвиде практически благословил, если не дал сигнал начать новый смертоносный раунд палестинско-израильского конфликта, который длился еще четыре года.

Он запомнит его как человека, давшего зеленый свет продолжению жестоких терактов, одновременно с этим ведя мирные переговоры с лидерами Израиля.

Израиль желал Арафату смерти не только потому, что по его вине пролилось немыслимое количество крови, и не только потому, что из-за него террор заполонил улицы, - главное, он разбил надежды на возможность достичь согласия с палестинским народом.

Спустя месяц после того, как он вышел на сцену городской ратуши Осло бок о бок с Ицхаком Рабином и Шимоном Пересом для получения Нобелевской премии мира, произошел теракт в Бейт-Лид. Арафат обвинил в его организации Израиль.

Израиль не простил ему и не простит даже в день ухода того, что он выпустил из клетки чудовище терроризма и позволил ему посеять смерть и разрушение в каждом уголке страны. Израиль не простил ему того, что он нарушил свои обязательства, разбил в прах надежды и заставил страну существовать в режиме непрекращающегося кошмара, на манер примитивного племенного общества.

Палестинцы, разумеется, имеют другое мнение по поводу своего лидера. В их глазах, как и в глазах некоторых других, он - тот, кто вытащил на свет божий их национальное самосознание, человек, сделавший их бедственное положение под гнетом израильской оккупации одной из основных тем обсуждения на международной арене, лидер, который неустанно нес знамя их независимости и национального достоинства.

Израильтяне практически единодушно игнорируют или отвергают это измерение его деятельности. Он был и до своего последнего дня оставался коварным врагом, настойчиво отвергавшим возможности для компромисса, осязаемой угрозой для сионистского проекта.

В глазах Израиля Арафат был примитивной личностью, затеявшей игру на территории, которая досталась ему во власть, по правилам коррупции и безнравственности, точно отражающим его внутреннюю картину мира. Он был воплощением палестинского характера, каким тот предстает в израильских стереотипах: жестокий, лживый, кровожадный, коварный.

Он не был предвестником новой эры, как президент Египта Анвар Садат, когда пришел в кнессет. Он не вызвал уважения и восхищения среди израильтян, как король Иордана Хусейн, когда встал на колени перед родителями девочек, убитых в Нахараиме.

Он вызвал только отвращение, ненависть и презрение.

Израильтяне будут помнить его как человека, содействовавшего террористическим организациям, чтобы те убивали их, как человека, поддерживавшего Саддама Хусейна, когда тот вторгся в Кувейт, как человека, который призывал миллионы мучеников отправиться в Иерусалим на смерть, как человека, который обманывал их лидеров.

Арафат умер, так и не исполнив свою мечту - не добившись объявления Палестины самостоятельным государством. Это произошло вскоре после девятилетней годовщины убийства Ицхака Рабина - человека, который проявил достаточно мудрости и отваги, чтобы пожать ему руку и подписать с ним договор, по которому правительство Израиля признавало Организацию освобождения Палестины официальным представителем палестинского народа и начинало процесс мирных переговоров на Ближнем Востоке.

Арафат, со своей стороны, обязался уладить конфликт между народами и способствовать прекращению террора и других актов насилия. Рабин выполнил свою часть обязательств, Арафат нарушил обещание.

После смерти Арафата Израиль с облегчением вздохнул. После его смерти должно последовать избавление от наследия прошлого, и станет очевидным, насколько палестинцы готовы перевернуть страницу в отношениях между двумя народами. С кончиной Арафата исчез повод продолжать барахтаться в кровавом болоте.