Иностранная пресса о России и не только

9 ноября 1989 года, когда Стена наконец рухнула, джинсы были повсюду. Они забирались на бетонные блоки, прогуливались у Бранденбургских ворот, сидели на капотах "трабантов". Большинство молодых восточных немцев, которые в ту ночь братались со своими западными соотечественниками, были одеты в модные тогда "варенки". Джинсы, этот символ "классового врага", повалили Берлинскую стену. Конечно, символически. Но также и экономически: социалистическая ГДР разорилась на попытках не отстать от американских потребительских стандартов.

В последние дни немцы активно раскупают книгу молодого историка Ребекки Менцель "Джинсы в ГДР"("Jeans in der DDR, Vom tieferen Sinn einer Freizeithose"). Эта книга прослеживает политическую историю джинсов и рассказывает о коммунистическом режиме больше, чем все аналитические труды вместе взятые. В бывшей Восточной Германии джинсы были "не брюками, а позицией", как выразился драматург Ульрих Пленцдорф в получившей скандальную известность пьесе 1972 года "Новые страдания юного Вертера".

Запретить, а потом наладить собственное производство джинсов - это стало заботой государства, мобилизовавшей на решение поставленной задачи весь социалистический бюрократический аппарат. Сам президент Эрих Хонеккер вмешался в это дело.

Как пишет Ребекка Менцель, поначалу "стражи морали рабоче-крестьянского государства считали штаны с заклепками - как и другие американские товары, фильмы или музыку - мерзостью, распространение которой рассматривалось как попытка влиять на молодежь". В 1950-е годы над дверями многих молодежных общежитий висело объявление: "Вход в брюках с заклепками запрещен".

До появления в 1961 году Берлинской стены молодежные компании в Восточном Берлине еще могли раздобыть пару западных джинсов а-ля Джеймс Дин. Но их продажа на территории ГДР была запрещена. Ношение джинсов указывало на желание отмежеваться от государственной морали. Это было началом бунта.

Вскоре после постройки Стены функционеры Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) испугались символической силы и провокационного воздействия - через конфликт поколений - всего, что имело англосаксонское наименование, будь то битники, рок-н-ролл, Beatles или джинсы. Эрих Хонеккер, курировавший в ЦК партии вопросы безопасности, ввел запрет на использование музыкальными ансамблями английских названий. Выступать на сцене в "штанах с заклепками" было запрещено.

Поскольку изгнать джинсы с улицы не удавалось, а молодежь приобретала их в более либеральных братских странах, таких, как Венгрия, глава государства Вальтер Ульбрихт разрешил импорт джинсов венгерской марки Cottino. Но само слово "джинсы" было табу. Хотя это еще были не "настоящие Levi's", в день открытия первого магазина Cottino в Берлине полиция была переведена на усиленный режим во избежание беспорядков.

В 1970-е Восточная Германия наладила собственное производство джинсов под марками Boxer, Wisent и Shanty, но качество ткани и покрой не достигали даже уровня польских или венгерских аналогов, которые молодежь предпочитала за неимением возможности приобрести настоящие Levi's в "интершопах" для иностранцев.

Отныне для чиновников, отвечавших за производство, "борьба за высокое качество джинсов была уже не только экономическим, но в еще большей степени идеологическим вопросом", пишет Ребекка Менцель. ГДР стала вкладывать значительные средства в собственное производство, параллельно снимая ограничения на импорт. Однако "восточные джинсы оставались восточными джинсами, а их владелец ощущал себя немного "не на уровне".

Перед Рождеством 1978 года разрешение на импорт миллиона пар Levi's дал лично глава государства Эрих Хонеккер. Но при этом было отдано распоряжение продавать эти джинсы без лишнего шума в магазинах, удаленных от городских центров, чтобы иностранцы не увидели фантастических очередей.

Все те годы, пока СССР истощал свои силы в гонке вооружений, целые армии чиновников в ГДР вели конкурентную гонку. Хонеккер ясно сказал: необходимо было "удвоить усилия по удовлетворению специфических запросов молодого поколения". Джинсы, из запретного символа Америки превратившиеся в культурную ценность, стали не только коммерческим, но и национальным приоритетом.

Но восточные немцы всегда отставали. Наконец, в 1988 году, столкнувшись с модой на "вареные" джинсы, пришедшей из США, в ГДР был принят указ правительства и закуплена дорогостоящая линия стиральных машин; не посчитались даже с валютными затратами. Власти подумали было, что теперь им удалось поспеть за западной модой, но оказалось слишком поздно. В 1989 году Стена рухнула, а в 1991-м последняя фабрика по производству джинсов в Восточной Германии приказала долго жить.