Иностранная пресса о России и не только

Али Мохаммед весь день кипятил нефть, добытую из скважины, чтобы переработать ее в дизельное топливо, пишет корреспондент The New York Times Бен Хаббард в репортаже из Рмейлана (Сирия). Али поведал, что "дизельным бутлеггером" его сделала гражданская война.

По его словам, он работал фельдшером в государственной больнице, но был уволен, когда повстанцы взяли власть в его деревне и все местные попали под подозрение. Позднее правительственные силы покинули этот район, и теперь сотни семей завладевают нефтью, чтобы прокормиться.

Подобные сцены журналисты наблюдали во время недавней 10-дневной поездки по северо-востоку Сирии вблизи турецкой границы. "Похоже, здесь каждый находит себе какую-то нишу для работы, пытаясь заполнить вакуум, который возник после коллапса сирийского государства", - говорится в статье.

ИГИЛ (организация запрещена в РФ. - Прим. ред.) сочло, что эта местность - вдали от мест, приоритетных для правительства в Дамаске, но вблизи рек и дорог - отлично подходит для его экспансии.

Но курдские ополчения вытеснили джихадистов ИГИЛ и постарались внедрить на севере Сирии свои представления о переменах к лучшему, основанные на смеси анархизма и народного социализма.

Остальные - крестьяне, животноводы и контрабандисты - просто пытаются выжить, пишет Хаббард.

Курдское ополчение, которое стало доминирующей силой в этой области Сирии, сумело во многих районах оттеснить ИГИЛ. Так возникла относительно безопасная полоса, которую местные жители называют "Роджава".

Лидеры общин стремятся установить новый строй, основанный на идеях лидера сепаратистов Абдуллы Оджавана. "Превратите вашу землю, вашу воду и вашу энергию в коммуну, чтобы зажить свободной и демократической жизнью", - написано на транспаранте.

Под влиянием идей американского анархиста Мюррея Букчина Оджаван призвал к автономной власти местных общин, не скованной границами национальных государств. Сторонники проекта говорят, что не стремятся раздробить Сирию, а идут в авангарде долгосрочной социальной революции, которая гарантирует равноправие полов и меньшинств.

"Сирийский народ в состоянии урегулировать сирийский кризис и найти новые способы управления страной", - говорит Хедья Юсиф, сопредседатель одного из трех самопровозглашенных "кантонов", как выражается газета.

Но ни одна зарубежная держава не признала эти новые администрации, а Турция смотрит на них враждебно, опасаясь, что они захотят провозгласить независимое государство у ее границы. Многие из тех, кто работает в этих административных органах, - волонтеры или госслужащие, все еще получающие зарплату от сирийского государства.

В городе Камишли, населенном преимущественно курдами, сирийское правительство продолжает контролировать несколько кварталов.

"Курдские лидеры не скрывают своей обиды на сирийское правительство за его обхождение с курдами. Но они говорят, что городской аэропорт действует благодаря тому, что правительству позволяют его контролировать, а в общем-то символическое присутствие правительства в центре города ограждает его от авианалетов правительственных сил, которые крушат районы, подконтрольные повстанцам, в других местах", - говорится в статье.

Кое-где стало безопаснее, но безработица и риск возобновления боев побуждают многих местных жителей бежать по морю в Европу, отмечает автор.

"Транспортным узлом ИГИЛ был Тал-Абияд, город на границе с Турцией, служивший перевалочным пунктом для иностранных джихадистов и различных товаров - от энергетических напитков до удобрений, из которых делают бомбы", - говорится в статье. Теперь город в руках курдов.

Молодая женщина из свадебного салона рассказала, что при ИГИЛ ее бизнес шел бойко: очень многие женщины выходили замуж за иностранных боевиков. Но ей самой джихадисты пригрозили - пообещали закрыть ее магазин за то, что она выщипывала себе брови.

Новый городской совет возглавляют арабский мужчина и курдская женщина. Совет пытается восстановить хозяйство после того, как джихадисты украли генераторы, насосы для воды и ресурсы на складах больницы, однако денег не хватает.

"Джихадисты также разгромили местную армянскую церковь: осквернили кресты, соорудили тюремные камеры и повесили рядом петлю для казней. На школьных досках в покинутой церковной школе все еще начертаны задания об оружии и взрывчатке", - говорится в статье.