Иностранная пресса о России и не только

Российский премьер-министр вчера встретился с четырьмя десятками западных экспертов в международном дискуссионном клубе "Валдай". Среди них был и швейцарец Эрик Хесли. Интервью.

Вчерашний инцидент облетел всю планету с подачи российских информационных агентств. "Да, безусловно, мы войдем в состав России и не собираемся делать какую-то независимую Осетию", - заявил к всеобщему удивлению президент грузинской сепаратистской провинции генерал Эдуард Кокойты, выступая перед дискуссионным клубом "Валдай", заседание которого прошло в российском городе Сочи. Некоторое время спустя он смущенно заявил агентству "Интерфакс": "Видимо, меня неправильно поняли. Мы не собираемся отказываться от своей независимости, доставшейся нам ценой колоссальных жертв".

В Сочи свидетелем этой сцены стал и один швейцарец - Эрик Хесли. Директор редакции региональных публикаций издательства Edipresse и автор геополитической эпопеи "Завоевание Кавказа" был одним из сорока университетских профессоров, американских, британских и даже французских правительственных экспертов и журналистов, которых раз в год российские информационные агентства приглашают на встречи с лидерами оппозиции, такими, как Гарри Каспаров, а также с российскими официальными лицами, в числе которых на сей раз был премьер-министр Владимир Путин.

- Как Путин объяснил противоречивые заявления президента Южной Осетии?

- Прежде всего, я хотел бы подтвердить, что Эдуард Кокойты ясно сказал, что для Южной Осетии нет иного пути, кроме как объединение с Северной Осетией в составе России. Его заявление вызвало некоторое смятение у присутствовавших осетин. Чуть позже стало известно, что он отказался от своих слов. Этот инцидент представляет интерес, так как показывает, насколько трудно создать маленькое независимое государство, вклинившееся в Грузию. Впрочем, этот инцидент дал Владимиру Путину возможность прояснить ситуацию: Россия признала независимость этого грузинского сепаратистского региона по необходимости, чтобы обеспечить его безопасность. Он категорически исключает возможность присоединения.

- Почему на самом деле он отказывает южноосетинам в аннексии, о которой они просят?

- Он должен соблюдать международное право. Признав независимость Абхазии и Южной Осетии, Россия может теперь разместить там свои войска, о чем просят ее две грузинские сепаратистские провинции.

- Чем он оправдывает неадекватность российского ответа на нападение грузинской армии на Южную Осетию?

- По мнению Путина, ответ России был совершенно адекватным. Он напомнил, что грузинское правительство в полдень 8 августа согласилось на переговоры с осетинами, что в 18:00 было достигнуто соглашение о прекращении огня, а спустя несколько часов началась атака. На протяжении четырех часов Москва тщетно пыталась выйти на телефонную связь с Тбилиси. Затем была объявлена война. Два города подверглись бомбардировке. Надо было остановить эту жестокую атаку. И наказать агрессора. Путин привел в пример Вторую мировую войну: когда немецкие войска напали на Польшу, союзники просто оттеснили их к границе. Надо было наказать Берлин.

- Неужели он действительно не понимает, какой шок вызвал на Западе ответ России?

- Он поистине возмущен тоном западной прессы. Он бы хотел, чтобы с Россией обращались, как с любой другой страной. И не понимает, в какую игру играет Вашингтон. Владимир Путин упрекает Джорджа Буша в том, что тот бездействовал, хотя он сам попросил его остановить грузин. Уже несколько лет Москва говорит о том, что Америка допускает ошибку, вооружая тбилисское правительство, вводя его тем самым в заблуждение: якобы проблему меньшинств можно урегулировать силой. Когда его спросили, готов ли он понять, что США восстанавливают грузинское вооружение, уничтоженное российскими войсками, Путин ответил, что для Тбилиси это послужит толчком к рецидиву. Он удивляется, зачем систематически вооружают страны, близкие к России, зачем нападают на ее союзников, зачем устанавливают в Польше ракеты, направленные на Москву, откуда у НАТО это стремление взять Россию в кольцо?

- Собирается ли он активно возражать против кандидатуры Украины? Следует ли опасаться катастрофического сценария в Крыму?

- Путин высказался категорично: Крым является неотъемлемой частью Украины. Соглашение о границах, подписанное с Россией, не подвергается сомнению. Что касается вступления в НАТО, здесь он тоже выразил удивление: все опросы показывают, что население Украины не стремится в альянс. Он считает, что вступление в Атлантический альянс только навредит стране, где живет 7 млн русских и которая является важным партнером Москвы. Таким образом, он обещает уважать выбор Украины, но просит, чтобы ему объяснили, что станет с российскими базами в Крыму. Его речь звучала успокаивающе.

- Успокаивающе?

- Да, за исключением возмущения ролью Запада в грузинском кризисе, слова Путина были очень спокойными. Путин заявил, что вооруженный конфликт, развязанный 8 августа Тбилиси, никак не повлиял на российскую политику. Тем самым он противоречит аналитикам, которые считают, что 8 августа ознаменует собой поворот, нечто подобное российскому 11 сентября. Он, напротив, старался показать стремление к примирению, отметив, что конец ядерного оружия уже не за горами (так как обычные вооруженные силы не менее могущественны). Он блестяще закончил свое выступление, предложив почтить минутой молчания память жертв терактов 11 сентября 2001 года.