Иностранная пресса о России и не только

Московский философ Михаил Рыклин о системе Путина и убийстве Анны Политковской

- Господин Рыклин, в прошлую субботу в Москве была застрелена известная журналистка, критик политики правительства Анна Политковская. Что означает это убийство для России?

- Это преступление является сигналом, чрезвычайно символическим событием. Пока не произошло убийства, никто и не думал, что с Анной Политковской может случиться что-то подобное, поскольку для нас, людей, критически настроенных к режиму, она была путеводной звездой независимой журналистики, женщиной, уважаемой на Западе и отмеченной многочисленными наградами.

- Казалось, что она под защитой?

- Да. Мы считали, что Владимир Путин и его система дорожат такой демократической "вывеской", как Анна Политковская, и что "Новая газета", в которой она работала, подобно радиостанции "Эхо Москвы", является для кремлевской элиты чем-то вроде демократической витрины, от которой элита не хочет - или не может отказаться. Издания с меньшим тиражом, такие, как выступающее с критикой правительства издание экс-чемпиона мира по шахматам Каспарова, казались гарантией того, что, по крайней мере, эта ниша останется. Сейчас, однако, мы наблюдаем смену парадигм.

- А в чем это выражается?

- До сих пор мы, критические умы, верили по меньшей мере в цивилизационный минимум, более или менее проходимую для общества почву. Сегодня послание звучит так: никто из вас ни отчего не застрахован. Авторитетные лица, друзья Запада; ни престиж, ни награды не являются щитом, защищающим от жестоких репрессий, которым подвергается свобода слова. Когда кого-то, подобного Политковской, убивают средь бела дня, отрыто, дерзко и жестоко, можно утверждать, что никто из нас не застрахован от подобного. И осознание этого становится шоком. К тому же всем нам известно, что большая часть политических убийств в сегодняшней России так и остается нераскрытой.

- Что делало Анну Политковскую в глазах режима столь опасной - во вторник в Дрездене Путин назвал ее журналисткой с "радикальными взглядами"? То, что она открыто называла имена коррумпированных функционеров или тех, кто практиковал пытки во время войны в Чечне? Находятся ли журналисты в безопасности до тех пор, пока они не называют имен?

- Не совсем так. "Путин" - всего лишь синоним всей системы. К российской концепции "вертикали власти", во главе которой стоит Путин, относится армия, правосудие, Госдума, государственные СМИ, спецслужбы, милиция - и православная церковь. Несмотря на то, что в российской конституции четко обозначен секуляризм, то есть отделение государства от церкви, Кремль не придерживается этого. На Пасху и Рождество Путин и его функционеры получают своего рода VIP-благословения от патриарха. Он говорит, что они должны "спасти Россию", а тот, кто вступает в спор с "государственной религией", также должен быть готовым к репрессиям.

- В вашей книге "На правах сильнейшего. О русской культуре в эпоху управляемой демократии" (в русском варианте: "Свастика. Крест. Звезда. Произведения искусства в эпоху управляемой демократии". Прим. ред.) вы описываете случай, который произошел с вами и который вы анализируете как симптом, характерный для общества в целом.

- Речь идет о жестоких выходках во время проведения выставки в московском Центре Сахарова в 2003 году, когда группа лиц с экстремистскими националистическими взглядами шумно разгромила выставку "Осторожно, религия!", экспонаты которой в шутливо-критической форме демонстрировали религиозные символы. Одним из деятелей искусства, чьи работы там экспонировались, была моя жена Анна Алчук. Пять месяцев мы почти не вылезали из залов суда. Сначала процесс велся против преступников, однако под каким-то предлогом прокуратура их оправдала. И вот тогда дело было возбуждено против тех, кто стал жертвами погрома, - против руководителей Центра Сахарова, которым были предъявлены обвинения "в разжигании национальной и религиозной розни". Художникам грозила тюрьма. Госдума заявила в противовес генеральной прокуратуре, что художники оскорбили чувства православных верующих.

- А что происходило в зале суда потом?

- Мы подвергались там оскорблениям антисемитского характера со стороны практически безграмотной публики. Нам пригрозили даже смертью. Когда я спросил судью, почему он терпит такое безобразие в зале суда, я услышал: "Вы сами спровоцировали этих людей!" За художников вступилась организация Amnesty International, выступившая с обращением к Путину. В своей книге, опираясь на этот случай, я анализирую фатальное вытеснение из сознания сталинского прошлого, российскую ксенофобию и психоз - распространенную в России позицию отрицать принцип реальности.

- В вашей книге говорится также и о деле олигарха Ходорковского, демократические амбиции которого не понравились Кремлю и который после состоявшегося показательного процесса был отправлен в сибирскую колонию.

- Там, где он сидеть не может, поскольку по закону запрещается отправлять осужденного в места лишения свободы, расположенные дальше чем в 300 километрах от места проживания его семьи. Но закон не уважают. Случай Ходорковского доказывает, что частная собственность в России не стоит и гроша, если ты попадаешь в немилость к власть имущим. Ходорковский сделал то, что для олигарха является табу: он предал огласке свое миллиардное состояние и состояние своего топ-менеджера, поскольку американская сторона, желавшая приобрести долю в ЮКОСе, настаивала на прозрачности. Тем самым он нарушил неписанный закон - и был изгнан из общества.

- Его "депортировали" в Сибирь, как при Сталине. Как вы объясните деградацию российского общества?

- Миллионы людей после падения "железного занавеса" обеднели, одновременно с этим у людей исчезла та имперская мания величия, которой в советские времена субъективно компенсировались многие недостатки. Таким образом, люди, травмированные своим прошлым, которое им так и не удалось осмыслить, и плохо информированные из-за отсутствия свободной прессы, находятся в поиске козла отпущения, виновного в их теперешнем состоянии. Нет ничего легче, чем внушать себе: в этом виновны кавказцы, евреи и азиаты. Такое настроение распространилось и на грузин, которые испокон веков были нашим самым близким братским народом (Сталин тоже по национальности был грузином), это мы наблюдаем уже несколько недель.

- Путин осуждает антисемитизм.

- На словах. Но судить нужно по действиям. Путин пришел к власти в 1999 году, не без помощи войны в Чечне - с тех пор там не прекращается война. Взяв под свой контроль все электронные СМИ, он не допускает того, чтобы большинство жителей страны получали правдивую информацию о том, что там в действительности происходит.

- Часто можно услышать, что Путин и его "жесткая рука" пользуются в народе популярностью.

- Ким Чен Ир в Северной Корее тоже пользуется популярностью. Нет ничего сложного в том, чтобы быть популярным, пока у народа нет другого выбора. Если бы его действительно любили, то ему не нужно было бы брать под контроль все СМИ, он бы мог проводить словесные дуэли с оппонентами и признавать политических противников. Но есть только Путин, один только Путин. В настоящее время открыто и цинично ведутся разговоры о том, кого он может назначить своим преемником. Не избиратели, а он сам. Таким образом, выборы становятся у нас фарсом. Через год пройдут выборы в парламент, а через полтора - президентские выборы. Однако перед этим был послан сигнал возможным критикам и политическим конкурентам. Этим сигналом и стало убийство Анны Политковской.

- Чего вы ждете от западных политиков?

- Четкой формулировки собственного мнения. Иногда мне кажется, что позиция Запада близка к шизофренической: вся здешняя пресса открыто и подробно сообщает о нарушениях прав человека в России, в то время как политики поют России оды, как будто они не читают газет вовсе. К примеру, Герхард Шредер. До избрания канцлером Шредер осуждал "политику сауны" времен Коля и Ельцина, а, придя к власти, стал называть Путина "демократом чистой воды", а сегодня даже занял один из руководящих постов в российской государственной компании. Я считаю положительным моментом то, что Ангела Меркель во время встречи с Путиным сделала акцент на убийстве Политковской и потребовала от Путина серьезного расследования.