Иностранная пресса о России и не только

Гельмуту Шмидту скоро будет девяносто, но своей энергии он почти не растерял. Экс-канцлер Германии ходит с палочкой, но его ум столь же остер, а взгляды не менее категоричны, чем когда бы то ни было. Он по-прежнему курит сигарету за сигаретой, явно не считаясь ни с опасностью этой привычки для его собственного здоровья, ни с общественными условностями. Но кое-что все-таки изменилось. Когда-то канцлер Шмидт превозносил Североатлантический альянс. Теперь он язвительно критикует американскую внешнюю политику.

Я встретился с ним на днях на симпозиуме, организованном в Берлине итальянским отделением Аспенского института (Aspen Institute Italia). Выступления на этом форуме видных деятелей традиционно относятся к категории заявлений "не для прессы", но Шмидт заверил меня, что ничуть не возражает против обнародования своего мнения о нынешней американской администрации.

Негодование Шмидта возбудили планы Вашингтона по размещению элементов его системы противоракетной обороны в Европе. Идея разместить перехватчики и радар в Польше и Чехии, заявил Шмидт, - это безответственное решение, чреватое дестабилизацией обстановки. Оно разделит Европу. Такова стратегия, добавил Шмидт, которую Джордж У. Буш применяет, начиная с его безрассудного (на взгляд Шмидта) решения вторгнуться в Ирак. НАТО было местом проведения коллективных дискуссий и вынесения решений по вопросам стратегической безопасности. Теперь же оно низведено до орудия в руках американцев.

Сильно сказано, особенно если вспомнить ту неукоснительную поддержку, которую Шмидт в начале 80-х оказывал идее НАТО о размещении ракет малой и средней дальности в Европе. В то время эта позиция, идущая вразрез с настроениями его товарищей по Социал-демократической партии, способствовала политическому закату канцлера.

Теперь, однако, его взгляды соответствуют духу времени. СДПГ находится в коалиции с христианскими демократами Ангелы Меркель, но не скрывает своего несогласия с идеей ПРО. Лидер СДПГ Курт Бек вспоминает холодную войну и предостерегает об опасности новой гонки вооружений в Европе.

Что касается общественного мнения в Германии, то неприязненное отношение к США в связи с войной в Ираке переросло во враждебность. Часто проводятся параллели - на поверку, как правило, оказывающиеся иллюзорными - с давнишними спорами вокруг размещения "Першингов".

Меркель хочет разрядить напряженность, передав этот вопрос на рассмотрение НАТО. Но видные христианские демократы в кулуарах высказывают опасения, что их позиция противоречит мнению общества. Меркель вложила много усилий в восстановление хороших отношений с Вашингтоном. Она избегает подобострастного отношения к Москве, которым часто грешил ее предшественник Герхард Шредер из СДПГ. Но ей будет сложно игнорировать мнение соотечественников накануне важных региональных выборов 2008 года.

Глядя на все это, российский президент Владимир Путин может только довольно улыбаться. Внешнеполитический курс Путина определяется желанием вернуть назад то, что, как ему представляется, было утрачено в результате национального унижения в правление Ельцина - в период, когда Россия подумывала о вступлении в Североатлантический альянс. Российский президент характеризует расширение НАТО в тот период как "провокацию". Он отвергает идею институциональных связей между Москвой и Евросоюзом. Россия вновь должна восприниматься как великая держава, а не как придаток Запада.

С этой целью Путин пользуется российскими нефтегазовыми ресурсами, чтобы сеять раздоры среди своих соседей, находящихся в энергетической зависимости от России. В ситуации с противоракетной обороной он видит другой удобный шанс для насаждения разобщенности.

Российский лидер намекнул, что Москва может выйти из договора с США, который положил конец конфликту вокруг "Першингов", наложив запрет на присутствие ракет средней и малой дальности в Европе. На этой неделе возвысил свой голос и министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, предупредив, что новейший план США расколет Европу.

Доводы Лаврова, опубликованные на этой же полосе нашей газеты в номере от 11 апреля 2007 года, заслуживают серьезного рассмотрения. Размещение ПРО, по его словам, станет афронтом "для всех европейцев". Оно подорвет основы НАТО и Европейского союза. Москва хочет обеспечить "трансатлантические связи". Процесс принятия решений по столь серьезным вопросам безопасности, добавил он, должен быть "демократическим". Все это говорится без тени иронии.

Подобная альтруистическая забота о благе Европы станет сюрпризом для всякого, кто имел дело с путинским Кремлем. Столь же неубедительно звучит и выраженное Лавровым беспокойство за судьбу Североатлантического альянса.

Стратегия Москвы - давно ставшая очевидной на переговорах с европейскими государствами по вопросам о поставках российского природного газа - сводится к девизу "Разделяй и властвуй". Для Путина запасы энергоресурсов, которыми располагает Россия, - это подспорье для восстановления влияния на ближайших соседей его страны и запугивания бывших стран социалистического блока в Восточной и Центральной Европе. Следовательно, к заботливости Лаврова нужно отнестись скептически.

Столь же осторожно следует воспринимать и утверждения России, что противоракетный щит нарушит стратегический паритет на континенте, так как непосредственно угрожает России. План США предполагает размещение дюжины - да, вы не ослышались, дюжины - ракет в Польше. Ни одна ракета не будет оснащена боеголовкой. Сбивать ракеты, пролетающие над базой, они смогут исключительно за счет кинетической энергии.

Это не наступательное вооружение. География и геометрия не позволяют подобным перехватчикам угрожать любой из тысяч российских ракет с ядерными боеголовками, которые могут быть запущены в направлении Запада. Американская система сконструирована таким образом, чтобы служить щитом от будущей угрозы со стороны Ирана. Не нужно быть физиком, чтобы понимать: против российской атаки она бесполезна - если, кстати, система вообще эффективна.

Так как же нам, представителям других государств, расценивать предостережения России и колебания Германии? Прежде всего нужно сказать, что Вашингтон должен признать, что в этом есть и его вина. Если Москва намеревается вбить клин между бывшими государствами Варшавского договора и "Старой Европой" - Германией и Францией, разумно спросить, кто, собственно, первым выступил с такой идеей.

Это был Дональд Рамсфельд, бывший министр обороны США. Когда Вашингтон формировал свою коалицию для войны в Ираке, Рамсфельд счел остроумным заговорить о разделении Европы на две части - Старую и Новую. В то время курс на раскол Европы казался, вероятно, удачным тактическим ходом. Теперь же он выглядит стратегией глупца.

Администрация США, в свою очередь, пока не уразумела, насколько притягателен сегодня антиамериканизм - и не только в Германии, но и по всей Европе. Печальная истина в том, что в вопросах безопасности общественное мнение заранее склонно принимать в штыки любую новую инициативу США.

Когда представители США говорят о двусторонних переговорах с правительствами конкретных стран по вопросам, которые напрямую касаются коллективной безопасности Европы - а так произошло в случае с ПРО - они стимулируют все эти невротические опасения. Это не означает, что Шмидт прав. Равным образом, это не значит, что Путин в глубине души печется о благе Европы. Но это означает, что есть много разрушенных мостов над Атлантикой, которые США только предстоит восстановить.