Иностранная пресса о России и не только

Руководитель московского корпункта The Financial Times Катрин Хилле сообщает в начале своей статьи, что в марте побывала в гостях у 51-летнего Кирилла Ерохина, внука маршала Георгия Жукова.

"Я пришла, чтобы расспросить о 9 мая, годовщине капитуляции Германии перед СССР во Второй Мировой войне, и хозяин объяснил мне, что нет ничего более святого", - повествует автор. "Всю мою сознательную жизнь День Победы был самым главным праздником, и всегда им останется", - сказал Ерохин. Он давно участвует в официальных торжествах, но не видит в этом дне никакого официоза: "Он близок моему сердцу и душе".

"Так происходит не только у него. Спустя 70 лет после окончания войны Россия готовится к более грандиозному, чем на памяти в недавний период, празднеству, к которому приурочены выставки, премьеры фильмов, концерты и конференции", - говорится в статье. Президент Путин пригласил на церемонию и военный парад в Москве лидеров 68 стран. Примерно 30 стран, в том числе Китай и КНДР, приняли приглашение, но многие западные лидеры не приедут.

"9 мая заостряет внимание на пропасти, которая разверзлась между представлениями России о самой себе и ее восприятием в других странах. Многие европейские страны отмечают этот день, вспоминая о жертвах Холокоста и призывая к миру и взаимопониманию на международной арене. Россия делает акцент на воинской славе и роли Красной Армии в освобождении Европы", - говорится в статье.

Многие европейские политики опасаются, что Москва использует эту годовщину, чтобы завуалировать глубокие раздоры из-за участия России в войне на Украине. "В момент, когда Путин пытается перекроить карту Европы, как мы можем стоять рядом с ним и восхвалять послевоенный порядок на континенте, порядок, самые основы которого Путин стремится уничтожить?" - передает журналистка слова неназванного дипломата из европейской страны, лидер которой отклонил приглашение Москвы.

"В России подобные обвинения встречают озадаченно и возмущенно. Ерохин вторит настроениям многих людей, когда говорит, что это не Россия, а Америка разрушает послевоенный порядок в мире, силясь расширить собственное влияние. После начала войны на Украине россияне и их иностранные друзья и знакомые каждый день втягиваются в такие ссоры. Когда речь идет об отношениях России с Украиной, другими соседними странами и Западом, они не могут прийти к общему мнению ни по какому вопросу, даже о фактах", - констатирует Хилле.

На Западе многие дают простое объяснение: мол, эти несовпадения мнений объясняются ложью и пропагандой. "Российские СМИ стали более воинственными и идеологизированными даже по сравнению с советскими временами: они демонизируют украинское проевропейское движение Майдана и утверждают, что новое правительство в Киеве организовано американскими шпионами и опирается на фашистские банды", - пишет автор.

"Тем временем Путин продолжает отрицать присутствие российских солдат на Украине, хотя есть все больше доказательств противоположного. Это бесит его западных коллег", - говорится в статье.

Многие россияне испытывают не меньший шок, когда растущий раскол с Западом проникает в их обыденную жизнь. Журналистка поясняет на таком примере. В прошлом году Валерий Частных, замдиректора Института русского языка и культуры при МГУ, приехал в Великобританию, чтобы дать оценку проектам студентов из университета Лидса. После того как 20-летний Джек Хитон сделал доклад о том, что "в Киеве произошла революция, Путин вел тайную войну с целью дестабилизации Украины, а пропаганда Москвы одурачила россиян, внушив им, что в Киеве правит банда фашистов", Частных не согласился ни с одним пунктом. "Он выразил крайне предвзятый, крайне поверхностный взгляд на нашу страну", - сказал Частных. Началась дискуссия, которую запомнили оба участника. "Валерий и я практически обвинили друг друга в том, что мы стали жертвами промывания мозгов", - сказал, со своей стороны, Хитон.

"Многих россиян сильно тревожат подобные инциденты. Они считают, что их страна заслужила свое место в глобальном сообществе, и помнят, как трудно было налаживать эти связи после холодной войны", - замечает автор. Нынешние политические трения также болезненно переживаются молодыми россиянами, у которых есть друзья на Западе.

Но корни проблемы уходят намного глубже, считает Хилле. "Прежде чем обвинять Путина в том, что он играет свою мелодию, нужно спросить: "Кто поставил на сцену рояль?" - поясняет российский историк Алексей Миллер, более 20 лет изучающий конкурирующие версии национализма в Восточной Европе.

С распадом СССР вырвались на свободу сильно несхожие, часто противоречащие друг другу версии истории. Страны, которые обрели независимость, смогли возрождать свою национальную историю и спорить о зверствах сталинских времен. Подобный дискурс стал одной из главных опор национальной идентичности.

Россия, по мнению автора, была ядром, вокруг которого строился СССР, так что "полный разрыв с прошлым был невозможен, во многих случаях рассекречивание архивов сталкивало россиян с их соседями".

В 1990-е годы Россия начала оспаривать советские версии прошлого. "Но тогда же политические междоусобицы, коррупция и финансовые кризисы вселили во многих ощущение потерь, хаоса и растерянности", - говорится в статье. Страна не имела идеи национальной идентичности.

Путин изменил ситуацию. "После его прихода к власти Москва закрыла исторические архивы, сузила спектр дебатов и постаралась унифицировать учебники истории. С начала своего третьего президентского срока в 2012 году Путин указал на патриотизм и культ героев как на "клей", в котором нуждается его дезориентированная страна", - говорится в статье.

Но часть того, что Россия называет победой и освобождением, некоторые соседние страны помнят как вторжение и оккупацию, отмечает автор. Ухудшение отношений с Западом воскресило давнишние споры об истории.

"В отношениях с Украиной эти споры наиболее запутаны. Россия возводит истоки своей государственности к федерации славянских народов, основанной в IX веке в нынешнем Киеве", - говорится в статье. При царизме Украину считали частью страны, но украинские националисты утверждали свою идентичность.

Установка большевиков состояла в том, что существует отдельный украинский народ, дружественно относящийся к России.

В 2011 году Миллер и киевский историк Георгий Касьянов опубликовали книгу об искажениях истории с обеих сторон, но сейчас Миллер видит, как его работа рушится. "Теперь людей принуждают к выбору: либо чувствовать себя русским и враждебно относиться к Украине, либо - украинцем и враждебно относиться к России", - сетует он.

21-летняя Мария Костецкая, дочь русской и украинца, пытается найти свое место в этом лабиринте. Вся семья ее отца была выслана на Крайний Север, потому что во время войны один из дядьев был полицаем на Украине. "Он был с бандеровцами", - говорит Костецкая. "Она называет "бандеровцами" своих украинских родственников и тут же говорит, что верит, что Россия и Украина - братские страны, и настаивает, что все было в порядке, пока в прошлом году на Украине не сменилось правительство", - передает Хилле.

Правда, Костецкая рассказала, что в советские времена ее отец стоял в очереди за мясом в Киеве. Когда он обратился к продавцу по-русски, ему сказали, что мяса нет. Но затем его подозвали к служебному входу и спросили, не украинец ли он. "И для украинцев мясо было! Разве не забавно?"

Костецкая считает себя полностью русской. "На войне на Украине она за Россию", - пишет автор. "Из-за этого я иногда ссорюсь с моим бойфрендом, он немец. Он всегда винит во всем Россию", - сказала Костецкая.

По мнению автора, такая растерянность характерна для молодых россиян, которые бывают потрясены, когда обнаруживают, что версии, на которых они выросли, отличаются от интерпретации истины в других странах.

Польский социолог Мариуш Сельский, работающий в Москве, полагает: России трудно осмыслить ее тяжелую историю, так как она очень долго пробыла под властью тоталитарного режима. Если в Польше благодаря католической церкви существовала альтернативная коллективная память и "люди могли обнаружить, что есть другая правда, то в Советской России этого никогда не было. Здесь единственным пространством за пределами официальной истории было частное пространство в семье, а русские, которые участвовали в войне, рассказывали детям о случившемся лишь на смертном одре", - говорит Сельский.